ночь в бане. – Значит, он слышал о моем визите в публичный дом. И даже можно не гадать, кто ему об этом рассказал. – Мне кажется, что мистер Дрейк чист. Как я сам и говорил вам несколько дней назад.

– Где сейчас капитан Вогэн? – спросил я Дрейка.

– Откуда мне, черт возьми, знать? Вероятно, в каком-нибудь публичном доме.

– Вы проводите много времени в борделях?

– А вы как думаете?

Я вынул из кармана серебряный жетон и показал ему:

– Когда-нибудь видели такой? В каком-то из борделей, в которых бывали?

– Нет.

– А вы?

Мне показалось, я заметил промелькнувшую на лице Чайлда тень беспокойства, но он покачал головой и сказал:

– На деньги, которые вы выручите за этот билет, можно купить половину проституток в Дептфорде.

Я опустил жетон в карман, достал блокнот и карандаш.

– Напишите, пожалуйста, свои имя и фамилию, мистер Дрейк.

– За каким чертом?

– Несколько дней назад мне оставили письмо в «Ноевом ковчеге». Его автор угрожал моей жизни. Некоторые выбранные им выражения напомнили мне о вас.

– Я не собираюсь все это слушать. – Дрейк бросил бутылку через плечо на поле. – Засунь свои вопросы себе в задницу. Пошел твой друг на хрен. И ты пошел…

Он широкими шагами направился к месту, где продолжался бой быка с собаками, а я вопросительно посмотрел на Чайлда:

– Для невиновного человека он кажется очень расстроенным.

– Он не умеет читать и писать. Это обычное дело у моряков. Возможно, если вы постараетесь не расстраивать людей, то не будете получать подобные письма.

Крики на площадке усилились, похоже, дело близилось к развязке. Мне пришлось говорить громче, чтобы перекричать рев быка:

– Миссис Гримшоу сказала, что вы чинили окно в гостинице в тот день, когда принесли письмо. Вы видели кого-нибудь, кто мог его оставить?

– Боюсь, что нет.

Чайлд был в Лондоне, когда убили Прудлока. Он искал информацию о «Темном ангеле» в архивах. Следует ли мне считать его одним из подозреваемых? Но я не видел мотива. И он определенно был слишком маленького роста и не мог быть тем мужчиной, силуэт которого я видел в Марилебоне. И все же я не мог понять, что за человек Перегрин Чайлд.

– Во время моего предыдущего приезда сюда я спрашивал вас о «Темном ангеле». Вы притворились, что никогда не слышали о нем. А как прошла ваша поездка в Уайтхолл? Нашли что-нибудь интересное в архивах министерства?

Если он и удивился, то не показал этого. Как и Брэбэзон, он умел владеть собой.

– Я просто люблю быть в курсе.

– Признаюсь, не ожидал от вас такого усердия.

– Ad altoria tendo. Мы все стремимся стать лучше.

Его несерьезность и наглость разозлили меня.

– Вы когда-нибудь думали о мертвых рабах? Я лично думаю. Я слышал, что они пытались сопротивляться, но были слишком истощены. Женщин и детей тоже бросали за борт на верную смерть. Вы знали об этом? Дети кричали, звали своих матерей, но матери не могли им помочь. Вероятно, они пошли ко дну как камни, стоило им упасть в воду. Что бы вы сами сделали? Стояли и смотрели?

Мои слова вызвали куда более сильную реакцию, чем я ожидал. Чайлд двигался так быстро, что застал меня врасплох. Он схватил меня за воротник и прижал к стволу дуба. Его лицо оказалось так близко к моему, что я видел лопнувшие капилляры у него на носу.

– Мне плевать, сколько американских солдат ты убил. Или чей зад ты лижешь в Военном министерстве. Поговори со мной так еще раз, и я сломаю тебе нос.

Глава тридцать пятая

Меня сбило с толку нападение Чайлда и не в последнюю очередь потому, что я впервые видел его в возбуждении хоть по какому-то поводу. Он всегда казался мне ленивым и корыстолюбивым, но на мгновение я увидел ярость в его налитых кровью глазах, и она меня испугала.

Немного встревоженный, я вернулся на оживленную Хай-стрит, по которой люди возвращались с боя быка с собаками. Я заметил владельца «Темного ангела» Джона Манди, который шел по противоположной стороне улицы, но не стал подходить к нему. Сначала я хотел побольше узнать об украденных документах. Я планировал вечером поговорить с Дэниелом Уотерманом.

Рядом с Манди шел мальчик-мулат, которого я видел в его доме. Несколько прохожих повернулись и уставились на них, когда они проходили мимо. Я посочувствовал мальчишке, к которому в этом безжалостном городе относились как к очередному зрелищу. Он немного напомнил мне Бена, которому было примерно столько же лет, когда мы расстались навсегда.

Я пошел назад по дороге к Дептфорд-Стрэнд, глубоко погрузившись в свои мысли. Эван Вогэн. Опиум. Манди в «Красном доме». Дни приездов Тэда в Дептфорд. Я все еще пытался во всем этом разобраться, когда красивая карета бирюзового и серебряного цвет проехала мимо меня, а затем остановилась в нескольких метрах впереди. На запятках стояли два чернокожих лакея. С замиранием сердца я узнал выпученные глаза и приплюснутый нос Авраама, лакея мэра. Когда я приблизился к карете, окошко опустилось и появилась голова Люция Стоукса. Позади него в карете я увидел Синнэмон.

– Капитан Коршэм, – сказал Стоукс. – Вы вернулись.

– Как видите. – Я постарался улыбнуться так весело, как только мог.

Я пытался поймать взгляд Синнэмон, но она смотрела в пол. На ней было ярко-красное платье с большим вырезом, как, похоже, у всех ее платьев. Высокую прическу украшали красные шелковые розы. Как же мне поговорить с ней с глазу на глаз?

– Признаюсь, я немного удивлен, – сказал Стоукс. – Мне сказали, что вы теперь понимаете, насколько неразумно для вас находиться здесь.

– Вероятно, тот, кто вам это сказал, ошибся.

Он улыбнулся:

– Боюсь, это вы ошиблись, сэр.

Он стукнул по крыше тростью с золотым набалдашником, и карета снова тронулась. Авраам угрюмо посмотрел на меня, но я не знал, из-за личной неприязни или из-за своего хозяина. Я надеялся пробыть в Дептфорде подольше, прежде чем Стоукс узнает о моем возвращении, но, вероятно, я просто тешил себя иллюзиями. Несомненно, письма вскоре полетят к Напье Смиту и Николасу Кэвилл-Лоренсу. Я пытался не думать об угрозах Смита и продолжающемся расследовании, но как я мог не думать?

* * *

Я решил дождаться наступления темноты, прежде чем попытаться поговорить с Дэниелом Уотерманом, в надежде, что смогу сделать это незаметно. Пока я спустился к причалам. В моей голове начала формироваться мысль, и я хотел ее проверить.

Помня предупреждения миссис Гримшоу, я обошел стороной «Черную голову» и другие таверны, в которых собирались связанные с работорговлей