снаряжение в расположение войска, и затем на XIX день февраля, тысяча IIIIc и XXIX года вернулись в Париж; засим же выяснилось, что из всех парижан в сказанной битве полегло лишь четверо, не считая возниц, каковые ударились в бегство, при том, что многие получили ранения. Весьма скорбно было помыслить о том, что христиане, принадлежавшие одной и другой стороне истребляли друг друга, не задаваясь вопросом, зачем было поступать таковым образом, ибо их разделяли между собой изначально сотни лье, но явились, чтобы убивать друг друга, добыв для себя в конечном итоге немного денег или петлю в смертной жизни, и вечную муку для бедной своей души.

496. Засим, в сказанное же время в церкви Св. Иакова, что на Бойне, принялись служить литургию часов вслед за собором Нотр-Дам[1454], случилось же это XVI января тысяча IIIIc и XXIX года, в воскресный день, при епакте[1455] равной пяти.

497. Далее, в IIII день апреля, в день Св. Амвросия, герцог бургундский возвратился в Париж в сопровождении весьма блестящей свиты, состоявшей из рыцарей и оруженосцев[1456]; VIII дней спустя после того, прибыл в Париж некий кордельер[1457] именем брат Ришар, человек весьма великого благоразумия, весьма искушенный в богослужении, сеятель благой веры в среде ближних[1458]. Он же принялся за дело столь рьяным образом, что в скором времени трудно было поверить, что он явился лишь недавно, ибо столько времени, столько он провел в Париже, ни дня не проходило дабы он не произнес проповеди. Начало же сему положено было в субботу, на XVI день апреля, у Св. Женевьевы[1459], в следующее же за тем воскресенье, и в следующую же за тем неделю, как то, в понедельник, вторник, среду, четверг, пятницу, субботу и воскресенье он же учил на кладбище Невинноубиенных[1460], где начав таковую проповедь около V часов утра, вел ее до X или же XI часов утра, при том, что из раза в раз проповеди его приходило слушать от V до VI тысяч человек. Он же во время такового служения поднимался на помост, высотой в полтора туаза[1461], повернувшись спиной к оссуарию[1462], лицом же к улице Шароннери[1463], где обретается фреска, изображающая Пляску Смерти[1464].

498. Далее, в день памяти Св. Дионисия Парижского, герцог Бургундский вернулся из своих фламандских владений, тогда как осада Орлеана все еще продолжалась, и все съестное в Париже весьма вздорожало, ибо поневоле приходилось отправлять туда большие запасы муки и прочей снеди, каковая необходима была для армии, ведущей осаду; коротко говоря, доставлено им было столько, что в Париже зерно от субботы до следующей за тем субботы вздорожало с XX до XL парижских солей, и в равной к тому мере поднялось в цене все, необходимое человеку для того, чтобы жить. Посему, как о том сказано было выше, герцог бургундский отправился прочь, не содеяв ничего доброго во имя мира или же бедных людей, притом говорили, что он собирается выступить войной против льежцев[1465].

499. Далее, вышеназванный кордельер в день Св. Марка[1466] проповедовал в Болонь-ла-Петит[1467], и там собралось столько людей, как о том сказано было ранее. И как то [доподлинно] известно, в тот же день по возвращении со сказанной же проповеди, парижане настолько были таковой растроганы и подвигнуты к благочестию, что по прошествии III или же IIII часов по ее окончании, зажжено было более сотни костров, в каковые мужчины и женщины бросали игральные столы и доски, а также кости, карты, шары, диски, бабки[1468], и все прочие вещи, каковые могли подвигнуть их ко греху гневливости[1469] и богохульству во время азартной игры.

500. Далее, женщины в течение того же дня и следующего за ним, у всех на глазах жгли атуры, каковые носили на голове[1470], как то бурреле[1471], и «пчелиные соты»[1472], а также куски кожи и китового уса, каковыми начиняли свои шапероны[1473], дабы придать таковым жесткость и заставить по сторонам лица стоять торчком и причудливо изгибаться, девицы же [отправляли туда же свои сетки для волос][1474], а также свои длинные вуали[1475], и великое множество иных предметов роскоши. Воистину же, X проповедей, каковые он объявил в Париже, подвигли ко благочестию куда более людей, чем все проповедники вместе взятые, каковые служили в Париже в течение более чем ста лет.

501. Далее, уверяли, что доподлинно известно, будто ему довелось недолгое время назад вернуться из Сирии, из Иерусалима[1476], где встречал множество евреев, каковых он выспрашивал, и они же ему отвечали, что доподлинно известно, что Мессия[1477] уже родился на свет, и таковой Мессия должен был вернуть им владение их наследством, иными словами их Землю Обетованную[1478], и они же целыми толпами отправлялись в Вавилон[1479], в согласии же со Святым Писанием Мессия этот никто иной как Антихрист, каковому предстоит родиться в Вавилоне, бывшем в прежние времена столицей королевства персидского, и быть вскормленным в Вифсаиде[1480], и юность свою провести в Коразине[1481], о каковых [городах] Господь наш изрек: «Горе тебе, Коразин! Горе тебе, Вифсаида!»[1482].

502. Далее, сказанный же брат Ришар последнюю свою проповедь произнес в Париже день, следующий за праздником Св. Марка, на XXVI день апреля[1483] тысяча IIIIc XXIX года, и тогда же объявил, что в год начавшийся, а также в год, каковой за ним будет следовать, иными словами в год тысяча IIIIc XXX явлены будут величайшие чудеса, каковых не видано было доселе, и что учитель его, брат Венсан[1484], свидетельствует о том в согласии с Апокалипсисом[1485], и Писаниями монсеньора Св. Павла[1486], и о том же свидетельствовал брат Бернар[1487], бывший в этом мире одним из красноречивейших проповедников, как о том говорил брат Ришар. В сказанное же время таковой же брат Бернар обретался со своей проповедью за Альпами, в Италии[1488], где склонил к благочестию народа более чем все проповедники, произносившие свои проповеди в течение двух сотен лет бывших ранее[1489]. И как то доподлинно известно, сказанный же брат Ришар, во вторник закончил десятую свою проповедь, после чего ему предстояло отбыть из Парижа прочь[1490], после чего благословил парижский народ и препоручил его Господу, и