– Я сделал это ради тебя, Лала. Ради тебя.

Девушка не отвечала.

Непобедимые вытянулись в струнку, и вошел мужчина в темной одежде. Край его джабаллы скользнул по луже крови, и он что-то недовольно проворчал. Кровь была повсюду: на стенах, на полу, на мебели, на громоздящихся вокруг телах. Среди них больше было одетых в белое, чем в яркие одежды, которые предпочитали роялисты. Абуд бы взорвался от гнева, если бы это увидел. Ахмед усмехнулся, на мгновение забыв о том, кто умер первым.

Новоприбывший задал вопрос, который Ахмед не расслышал: все его внимание было занято плачущей Лалой. Тяжелая рука легла на плечо, и тело пронзила боль.

– Отпусти! – простонал он.

– Встань. – Пришелец сжал плечо еще сильнее.

Телохранители Ахмеда нерешительно наблюдали за происходящим.

– Ты не смеешь так поступать. Прикосновение к королю карается смертью.

– Не будь глупцом. Никакой ты не король. И никогда им не будешь.

– Кто ты? – Несмотря на страх, Ахмед продолжал вести себя со свойственным семейству Квесани высокомерием.

– Бич Господень. Тот, с которым ты переписывался.

– Тогда ты должен знать, что я король. Ты согласился помочь мне захватить трон.

Насеф едва заметно улыбнулся:

– Именно так. Но я не говорил, что оставлю его тебе. – Он повернулся к Непобедимым. – Заприте этого придурка, пока мы не решим, что с ним делать.

– Но ты же обещал, – ошеломленно проговорил Ахмед. – Лала…

Он предал семью и убил короля, чтобы самому стать королем и обладать Лалой. Изначально это была ее идея.

– Я ведь обещал тебе эту женщину? Заприте ее вместе с ним.

– Господин! – возразила Лала. – Нет! Я сделала все, что ты мне велел!

– Уведите их, – сказал Насеф. Он повернулся к человеку, вошедшему следом за ним. – Приберитесь тут до прихода Ученика.

– Нет! – закричал Ахмед.

Он ударил мечом ближайшего Непобедимого, затем, развернувшись, замахнулся на другого. К нему тут же присоединились телохранители. Ахмед сделал вид, будто бросается на Насефа. Бич Господень споткнулся, уклоняясь от удара, и Ахмед метнулся к выходу. Телохранители последовали за ним.

– За ним! – взревел Насеф. – Убить их! Убить их всех! – Он повернулся к Лале. – Заберите у нее цимбалы. Нельзя допустить, чтобы она сыграла какую-нибудь шутку и с нами. – Он зловеще улыбнулся. – Оставьте ее мне.

Гарун оглянулся, остановившись на середине восточного склона долины. Треть Аль-Ремиша была охвачена огнем. Сражение продолжалось, но вряд ли оно продлится долго. На дальнем склоне пылал лагерь наемников – Хоквинд бросил его на растерзание Непобедимым.

– Прости, – сказал он Браги. – Думаю, ты сможешь нагнать их позже.

– Угу. Жаль, мой брат не знает, что я цел.

– Не будем терять времени, Гарун, – поторопил Радетик. – Скоро они погонятся за нами.

– Слушайте! – вдруг проговорил Браги. – Кто-то скачет.

Судя по стуку копыт, к ним приближался всадник. Все обнажили мечи.

– Погодите! – приказал Гарун. – Это не Непобедимые.

– Это Ахмед! – прорычал кто-то.

– Убить его! – крикнул кто-то еще.

Мужчины окружили кронпринца. Послышались проклятия.

– Отойдите, – бросил Радетик. – Вы ничего про него не знаете. Слухи могли быть и ложными. Давай его сюда, Гарун. Пусть расскажет свою историю.

Впрочем, сам Радетик верил в худшее.

Ахмед едва успел признать свою вину – преодолев горный хребет, они оказались лицом к лицу с врагом.

– Это Эль-Мюрид! – крикнул Гарун. – Вперед!

Телохранители и свита Ученика намного превосходили их численностью, но охрана разбрелась по лагерю, а основная группа спешилась – все или сидели, или спали.

– Возможно, Господь все-таки есть, – пробормотал Радетик, пришпоривая коня.

Один лишь кровавый удар мог изменить исход войны. Без Эль-Мюрида его движение перестало бы существовать.

Гарун вместе с Браги прорвались через заставы Непобедимых, рубя незащищенные плечи и головы. Закричали женщины, люди разбегались. Ночь наполнилась боевыми кличами роялистов.

Телохранители-Непобедимые с безумной яростью набросились на них. Своего пророка они ценили намного больше, чем собственные жизни.

– Где ты, Маленький Дьявол? – крикнул Гарун. – Выходи и умри, трус!

Ахмед гнал коня рядом с Гаруном, по другую сторону от Браги, сражаясь с самозабвенностью, какую никто не мог от него ожидать еще час назад.

Перед ними среди камней пробежал мальчик. Гарун пришпорил коня, но на него сбоку налетела другая лошадь, и на миг он увидел перед собой глаза девочки. Взгляд ее пылал огнем и пронзал сталью, и ясно было: ничто не сможет ее испугать. И во взгляде этом было что-то еще… но что? А потом она исчезла, подхватив мальчика, и Гарун увидел женщину. К своему удивлению, он понял, что знает ее, – это была жена Ученика, снова без вуали. Он замахнулся мечом, и клинок нашел плоть. Женщина вскрикнула, а он промчался мимо. Где-то неподалеку должен быть сам Ученик.

Что-то врезалось в него. Он не почувствовал боли, но понял, что ранен. Браги зарубил Непобедимого, а Ахмед вступил в бой еще с двоими. Появился четвертый. Забыв об Ученике, Гарун сражался за собственную жизнь.

Прошло пять минут, показавшихся вечностью. Он слышал полный страданий крик Мегелина, который собирал роялистов, приказывая отступить, но ему хотелось сражаться дальше – подобную возможность нельзя было упустить. Однако он понимал, почему Мегелин хотел уйти. Оказавшись в меньшинстве, роялисты понесли тяжелые потери. Половина погибла, большая часть остальных была ранена.

– Гарун! – крикнул Мегелин. – Уходим! Это конец!

Оттолкнув в сторону чей-то меч, Браги схватил коня Гаруна за поводья. Гарун пошатнулся в седле – рана оказалась глубже, чем он предполагал. Тяжело ранен был и Радетик, но тем не менее он командовал отступлением.

– Захватите несколько лошадей! – бросил он. – Или верблюдов. Что угодно. У нас есть раненые, которым не на чем ехать.

Непобедимые вполне могли бы с ними расправиться, если бы их в намного большей степени не интересовало благополучие пророка и его семьи.

– Уходим, уходим, – ворчал Радетик. – Эй, помогите тем двоим забраться верхом!

Гарун оглянулся. Поле боя устилали мертвые и умирающие. Большинство были последователями Ученика.

– Мы с ним разделались? – прохрипел он, обращаясь к Браги. – Как думаешь?

– Нет, – ответил северянин.

– Проклятье! Проклятье, проклятье, проклятье!

– Если на его стороне не кто-то из богов, то сам дьявол, – устало усмехнулся Браги. – Едем. Они погонятся за нами, как только разберутся между собой.