на тридцатое число, пусть встретит и спрячет до тех пор, пока не будет составлен новый план. Без моего участия, — последнюю фразу он добавил с грустью в голосе.

— Там оружие? — догадалась я, неприятно пораженная этим фактом.

Но с другой стороны — на солдат не пойдешь же с помощью лопат.

Падре лишь кивнул.

— Ты не должна делать это, если не хочешь. Но боюсь, если товар прибудет и его никто не встретит, то придется бросить прямо в лесу и все пропадет даром.

Я дотронулась до руки святого отца.

— Я передам.

Несколько минут мы просто молчали. Я знала, что пришло время прощаться, но уходить мне не хотелось.

— Неужели это наша последняя встреча? — я дотронулась до его щеки, провела по лбу, а затем нежно завела прядь растрепанных волос за ухо. Святой отец сейчас совсем не обращал внимание на свой внешний вид. Но несмотря на это, я видела, что в нем горит огонь. Он был готов сражаться до конца, даже под чередой бесконечных мучительных пыток. Прощались мы тихо и почти бессловесно — самым важным чувствам не нужны слова. Перед тем, как мне позвать стражника, Грегори тихо окликнул меня:

— Жюстина!

— Да? — обернулась я.

— Можно тебе задать напоследок вопрос?

— Конечно. Что ты хочешь знать?

— Ты упоминала о том, что прибыла из другого мира. Если это правда… то зачем? Что ты должна здесь сделать?

Мне показалось, что мое лицо окунули в чан с горячей водой. Щеки запылали, а челюсть свело от нервного напряжения. Неужели после всего пережитого, падре заслуживал узнать то, кто я и зачем я здесь? Неужели стоило добивать его еще и этим?

— Я попала сюда по ошибке, — пролепетала я, но я чувствовала, что он мне не поверил. Лишь грустно взглянул и отвернулся к стене, не сказав больше ни слова.

Волю эмоциям я дала лишь на обратном пути — без свидетелей, в пустой холодной кибитке я плакала навзрыд и нянчила каждое воспоминание, каждое драгоценное мгновение, которое провела с Грегори.

Глава 29

Прийти в себя и перестать рыдать я смогла лишь на подъезде к замку. То, что мы в окрестностях Версаля, я поняла лишь по наличию уличных фонарей — чем ближе мы подъезжали к замку, тем больше уличного освещения попадалось на глаза.

Мне нужно было собраться и взять себя в руки, предстояло пробраться в свою комнату незамеченной, а затем связаться с Лохински и предоставить ему аудиозапись. Для себя я твердо решила убраться из этого мира — нет мне здесь места. Хочу забыть поскорее, как страшный сон — колдовство, драконы, любовь… Это все сон!

Там, в моем мире меня будут ждать хорошая карьера, квартира, обеспечение. А здесь я потеряла все, что можно было. Ожидать казни Грегори было выше моих сил, а отдать себя и свою душу на растерзание де Саду было выше моего человеческого достоинства. Житья он мне все равно не даст, а жить без средств к существованию и прятаться от ордена было слишком опасно, даже, если бы я захотела остаться тут и найти Клотер. Нет! Пусть этот мир существует без меня. Я свой вклад внесла и скоро попрощаюсь с ним навсегда!

На мгновение мелькнула мысль не возвращаться в замок — зачем? Но было что-то, что я упустила. Эта мысль терзала меня и не давала мне расслабиться. Я постоянно прокручивала в голове события сегодняшнего вечера.

Что, если Грегори был прав?

Что, если революция должна свершиться?

Я видела в нем любовь к стране и к людям, а что же я видела в глазах богатых? Тех, кто досыта ел за белоснежными скатертями и развлекался охотой? Неужели я могла бы назвать его бандитом?

Нет, святой отец — лишь солдат, мужественно защищающий идеалы храбрости, свободы и братства.

Но горькие мысли о том, что все это бесполезно, одолевали меня. Я не смогу противостоять всему человечеству и матери-корпорации. Я просто сделаю все, что требуется от меня и буду свободна от этой тяжелой ноши.

Я открыла амулет и нащупала большим пальцем крохотную кнопку. Но не успела я ее нажать, как лошади заржали и застыли на месте, а моя повозка чуть не опрокинулась, отбросив меня на противоположную стенку. Послышались крики, пальба. Затем раздался голос мужчины, и я похолодела, когда услышала его.

— Немедленно стойте. Или вы будете арестованы! — эти слова прокричал маркиз де Сад собственной персоной, обращаясь к конюху.

Я вжалась в глубь кареты, зачарованно наблюдая за окошком, в котором тускло желтел уличный фонарь. Вдруг этот свет заслонила темная фигура и наклонилась вперед.

— Жюстина! — сказал Пьер и у меня пошли мурашки от его спокойного голоса с металлическими нотками. — Я знал, что ты дерзкая, но не настолько же глупая! Как же я ошибался!

Следующие минуты я помнила плохо. Он открыл дверь и вышвырнул меня наружу, абсолютно не заботясь о том, что я могу пораниться об острые камни. Я упала на живот, не в силах защищаться, лишь прижала руки к голове. Однако, де Сад лишь схватил меня, насильно усадил на свою лошадь и привез в свой замок. Практически без чувств я поднималась по лестнице, подталкиваемая маркизом сзади.

Я шептала:

— Прошу. Не нужно. Я все поясню!

Стены вокруг кружились, а я видела сочувствующие глаза служанок, в том числе и Люси. Кажется, из своей комнаты выбежала и Аурелия. Она зажала руками рот и плакала. Белладонна неистово молилась.

Он закинул меня в комнату и грубо швырнул на кровать. Я резко села, не давая себя опрокинуть. С особой злостью и ухмылкой он внезапно дал мне пощечину. Щека мгновенно налилась жаром, а лицо запылало от злости и ярости. Из глаз лились слезы, но я не обращала на них никакого внимания.

— Ты! — де Сад навис надо мной, словно грозовая туча. — Как ты посмела!!! Неужели ты не понимала, что я не прознаю о твоих поездках к этому мятежнику…

— Ты неправильно все понял, — пискнула я, трясясь от страха.

В таком состоянии маркиза я еще не видела. Он меня сейчас убьет! Все, это конец!

— Закрой рот, — крикнул он и еще раз хотел отпустить оплеуху, но сдержался, еще больше покраснев. — Ты. Он. Все, кто помогал тебе — завтра же будете казнены!

Он ревел словно раненый кабан и казалось, что весь дом содрогался от этих ужасных криков.

Де Сад летал по комнате, зеленые глаза сейчас были черными, лицо искажено в приступе гнева, а руки словно гуляли