гибель, и призывает всех или только лучших людей бежать из города, навсегда покинуть Италию, поклявшись никогда более не возвращаться на родину. По мысли поэта, им следует добраться до Атлантического океана и найти там легендарные «острова блаженных»:

Где урожаи дает ежегодно земля без распашки,

                Где без ухода вечно виноград цветет,

Завязь приносят всегда без отказа все ветви маслины,

                И сизым плодом убрана смоковница;

Мед где обильно течет из дубов дуплистых, где с горных

                Сбегают высей вод струи гремучие.

Без понуждения там к дойникам устремляются козы,

                Спешат коровы к дому с полным выменем;

С ревом не бродит медведь там вечерней порой у овчарни,

                Земля весной там не кишит гадюками.

Многих чудес благодать нас ждет: не смывает там землю

                Дождливый Эвр струями непрестанными

И плодородных семян не губит иссохшая почва:

                Там Царь Бессмертных умеряет все и вся;

Не угрожают скоту в той стране никакие заразы,

                И не томится он от солнца знойного[566].

Однако, по воле Юпитера, жить на этих «островах блаженных» суждено лишь достойным и благочестивым людям. Некоторые ученые полагают, что поэт Вергилий создал свою знаменитую четвертую эклогу, находясь под впечатлением от шестнадцатого эпода Горация.

Шуточный семнадцатый эпод обращен к уже упоминавшейся ведьме Канидии. В начале стихотворения автор слезно умоляет Канидию пощадить его и избавить от заклятий и злых чар, которые она на него наслала. Взамен он сделает все, что угодно, и даже готов воспеть ее деяния на «лживой лире». В ответ Канидия сурово заявляет Горацию, что его мольбы бесполезны («глуше я, чем скалы к воплям тонущих»), поскольку он разболтал по всему городу о ее колдовских тайнах, и за это должен быть наказан: поэта ждет долгая, но горькая, полная страданий жизнь, которую он не сможет оборвать раньше времени, как бы ни пытался. Однако в конце эпода ведьма признается, что ее чары не действуют на Горация.

Глава девятая. Гораций и его друзья

Среди друзей и знакомых Горация было очень много самых разных людей — римские магистраты, богачи, аристократы, поэты, философы, вольноотпущенники, рабы, гетеры и т. д. «Не последняя честь и знатным понравиться людям»[567], резонно считал поэт. Уже один только список адресатов его стихотворений производит большое впечатление. Пожалуй, целой книги не хватит, чтобы подробно рассказать обо всех, с кем лично был знаком Гораций. Тем не менее все же стоит кратко охарактеризовать хотя бы самых близких к нему людей. В одной из сатир поэт приводит небольшой список тех своих друзей, чьим мнением он особенно дорожит:

Только бы Плотий, и Варий, и мой Меценат, и Вергилий,

Муж благородный Октавий, и Вальгий, и Виски — два брата —

Вместе с Аристием Фуском меня за стихи похвалили!

Дальше, оставивши лесть, я могу справедливо причислить

К ним и тебя, Поллион, и Мессалу с достойнейшим братом,

Бибула, Сервия к ним и тебя, благороднейший Фурний;

Многих других просвещенных друзей обхожу я молчаньем[568].

Некоторые люди из этого списка входили в литературный кружок Мецената и были весьма знамениты, а о других практически ничего не известно. Начнем с поэта Вергилия — одного из ближайших друзей Горация.

Публий Вергилий Марон родился в небольшой усадьбе близ деревушки Анды (Andes, современная Пьетоле) недалеко от Мантуи в октябрьские иды, в первое консульство Гнея Помпея Магна и Марка Лициния Красса[569], то есть 15 октября 70 года до н. э. Семья Вергилия была скромной и неродовитой. Иногда считается, что отец будущего поэта — Вергилий Марон — начинал простым ремесленником-горшечником. Однако «по мнению же большинства, он служил сперва поденщиком у рассыльного Магия, благодаря усердию вскоре стал его зятем и потом, скупая добротные леса и разводя пчел, сильно приумножил небольшое состояние»[570]. Мать Вергилия звали Магия Полла[571]. Известно также, что у Вергилия было два родных брата — младший Силон и старший Флакк[572].

Сочинять стихотворения Вергилий начал довольно рано. Уже в подростковом возрасте он написал стишок о школьном учителе Баллисте, которого, как разбойника, побили камнями:

Здесь, под грудой камней, лежит погребенный Баллиста,

Путник, и ночью, и днем стал безопасен твой путь[573].

Юношеские и мелкие произведения Вергилия впоследствии составили небольшой сборник, который в XVI веке получил название «Appendix Vergiliana» («Приложение к Вергилию»). В него изначально входили стихотворения «Комар» (Culex), «Кирис» (Ciris), «Проклятия» (Dirae), «Приапеи» (Priapea), «Смесь» (Catalepton), «Этна» (Aetna) и не сохранившиеся эпиграммы (Epigrammata)[574], а позднее были добавлены «Трактирщица» (Copa), «Завтрак» (Moretum), «Лидия» (Lydia), «Элегия о Меценате» (Elegiae in Maecenatem), «De est et non» и некоторые другие.

Благодаря своему отцу, который накопил значительные средства на обучение сына, Вергилий прошел все три ступени римского образования. Начальную школу он посещал, очевидно, в родной Мантуе, которая в то время была уже довольно крупным городом в Цизальпинской Галлии. Затем будущий поэт был отправлен отцом в 58 году до н. э. в грамматическую школу в Кремоне[575]. Эта старинная римская колония, основанная в 218 году до н. э., находилась недалеко от Мантуи и являлась одним из важнейших оплотов римской власти в регионе. Известно, что в Кремоне некоторое время проживал отец поэта[576], поскольку он имел статус римского гражданина.

В 55 году до н. э. Вергилий достиг совершеннолетия и переехал в Медиолан (современный Милан), где продолжил учебу уже в риторической школе[577]. По свидетельству Светония, Вергилий надел мужскую тогу «пятнадцати лет отроду, в год, когда вторично были консулами те, в чье первое консульство он родился; и случилось так, что в тот же самый день умер поэт Лукреций»[578]. Наконец, почувствовав себя достаточно подготовленным, юный Вергилий в конце 54 или в 53 году до н. э. прибыл в Рим и поступил в риторическую школу Эпидия[579]. Это была одна из самых известных и дорогих школ того времени. Достаточно сказать, что у Эпидия учился будущий император Август, а также Марк Антоний[580]. Обучаясь в Риме, Вергилий большое внимание уделял не только гуманитарным