— Прости, если я не так тебя понял, но мне показалось, что ты очень даже хотела, — он слегка замялся, — того же, что и я.

— Просто ты создал такую ситуацию, когда все вышло из-под контроля, — резко ответила я.

— Какую ситуацию?

— Эта пресловутая ночь, и выборы суженого, и… — я замолчала.

— И что?

А то, что не могла я ему сказать, что сам факт его существования выводит мои чувства из-под контроля разума. И что я давно не верю в мужскую верность. Что зареклась влюбляться, ибо знаю, что ничто не сравнится с болью разбитого сердца. И потому что не хочу быть его очередной диковинкой. И если ему было мало этих всех доводов, я припасла последнее, так сказать, козырное потому что. Потому что мы из разных миров, и это не аллегория, и даже если бы случилась у нас самая что ни на есть настоящая любовь, мы должны будем навсегда расстаться.

— И ничего! — отрезала я, проглотив все невысказанное, и прибавила шаг.

Наше возвращение прошло на «ура», все так и сыпали шуточками, хоть и не злыми, все-таки ночь была непростая. Ко мне подошел Костя, глаза у него были колючими.

— Можно поинтересоваться причиной вашего столь длительного отсутствия, или это бестактный вопрос, судя по твоему виду? — поинтересовался он.

— Я упала, — коротко объяснила я.

— Упала и никак не могла подняться? — язвительно спросил Костя, и, не дождавшись ответа, ушел в сторону пивных бочек.

Я хотела попросить Макса проводить меня домой, но его нигде не было видно. Зато столкнулась с Варварой, которая насмешливо улыбнулась, оглядев нас с Данилой, и что-то прошептала на ухо одной девице. Сплетня была запущена. Ну и наплевать!

Вопреки нашей воле нас потащили прыгать через костер. Смеющиеся парочки перелетали пламя, крепко держась за руки, чтобы не расцепиться, под дружное скандирование:

Гори, гори ясно,

Чтобы не погасло!

Я почувствовала, как кузнец крепко, до боли сжал мою ладонь, а потом практически потащил меня за собой, разбегаясь для прыжка. Я зажмурилась и прыгнула, и моя рука сама собой выскользнула из стального захвата, так что приземлились мы порознь. Данила снова было взял меня за руку, но я сказала: «отпусти», — таким тоном, что он сразу послушался. Я едва стояла на ногах, казалось, что все несется вокруг меня в бешеном хороводе — люди, костры — и отступающий в толпу Данила.

Я даже не помнила, как вернулась домой. Последнее, что увидела, оглянувшись на холм, было горящее колесо, пущенное по склону в реку. Подскакивая на кочках и рассыпая искры, оно катилось, будто оторвавшись от адской колесницы. Оставив за собой огненный росчерк, подпрыгнуло в последний раз и кануло в темных водах.

Шарик лизал мои руки и щеки, а я сидела, совершенно безучастная к струящимся из глаз потокам слез, словно эта буря эмоций не имела ко мне никакого отношения. Лишь было чувство, что сегодня я упустила что-то очень важное. Возможность провести ночь с Данилой? Или последнюю надежду на поманившее миражом несбыточное счастье?

Я так и не смогла заснуть, лежала и смотрела в стену, пока первые лучи солнца не позолотили небо. «Все равно уснуть не получится, пойду хотя бы рассветом полюбуюсь», — решила я, и тихо выскользнула из дома.

С холма у трех столбов вид был завораживающим. В низинах туман еще нежно прижимался к сонной земле, а сияющий небосвод уже приветствовал рождающееся купальское солнце.

Утренняя роса вымочила мне ноги, и я вспомнила о наказе бабки Насти. Умылась — и не знаю, как насчет обещанных красоты и здоровья, а вот в голове прояснилось. Верно говорят, что утро вечера мудренее. Меня охватили сомнения. Ведь я сочла Данилу виновным, основываясь лишь на Варькиных наветах и собственных домыслах, и не дала ему возможности оправдаться. Бросила его на празднике, ничего не объяснив. Надо бы пойти к нему, поговорить по душам. Признаться в том, о чем не смогла рассказать ночью. Кроме, пожалуй, путешествий по параллельным мирам.

Я еще не успела принять решение, а ноги уже сами несли меня в кузницу.

«Может, и он не спит, думая обо мне?» Эта робкая надежда согревала мне душу, пока я спускалась по тропинке. Сердце радостно подпрыгнуло, когда я увидела, что дверь открывается. И ухнуло в бездну, когда поняла, что из кузницы выходит Диана.

18. СЕРДЦЕ НЕ ЛУКОШКО, НЕ ВЫБРОСИШЬ В ОКОШКО

Я шарахнулась, как конь от проезжающего грузовика, в два счета взлетела вверх по тропинке и, запаниковав, проскользнула в калитку. Пробежала через лопуховый огород и кинулась в дом к бабке Насте. Там прижалась спиной к двери и начала тихо сползать на пол. Все материализовавшиеся сомнения обрушились на меня ледяными осколками.

Вот все и выяснила — даже говорить ни о чем не пришлось. Господи, ну как можно быть такой дурой! Поверить, что в нереальном мире может быть реальным замечательный парень Данила, именно такой, о каком мечтает каждая девочка с самого детства. Добрый, честный, верный, безумно привлекательный, и кроме того, мастер самой брутальной профессии. Да, и еще собак любит, и лошадей, ну прямо как я. Вместо ожидаемого хэппи-энда параллель иронично подсунула мне неприглядную реальность. Ни в одной сказке ведь не говорится, что после того, как принц нашел Золушку, он так и продолжил примерять туфельки (и прочие предметы гардероба) другим девушкам, а Спящую Красавицу вообще пробудил от вечного сна лишь мимоходом, так сказать, потренировался на ней по дороге к Белоснежке.

Диана, должно быть, давно прошла мимо, а я все так и сидела. Потом вдруг сообразила, что вслед за Дианой может и проголодавшийся за бурную ночь герой не моего романа пожаловать к бабуле на завтрак. Тотчас, словно в подтверждение моих мыслей, хлопнула калитка и во дворе послышались тяжелые шаги. Только не это! Голову готова дать на отсечение, только бы не встречаться сейчас с ним. Я вскочила на ноги и принялась судорожно озираться в поисках места, куда бы спрятаться, лучше всего — портала еще в какой-нибудь мир, как можно дальше отсюда. Дверь неумолимо начала открываться. Проклиная все