Вадим покосился на ее охрану, а потом посмотрел ей в глаза.

Острый взгляд у нее проскочил, твердый как сталь.

- Подождите меня здесь, - обронила своей охране, а ему сказала: - Вадим Евгеньевич, пройдемте, здесь есть переговорная.

И первая прошла вперед. А он за ней, понимая, что его ломает от дикой смеси чувств. Но вот женщина, от которой сейчас зависело все в его жизни, остановилась перед дверью.

- Сюда.

Подождала, пока он ей открыл, и вошла первой. Вадим следом.

- О чем вы хотели говорить? - спросила, усаживаясь за стол.

Он сел напротив. Можно было долго ходить кругами, но Вадим сказал в лоб:

- О сыне.

Анна не изменилась в лице. Тогда он продолжил:

- У Муратова не могло быть детей. Я говорил с твоей матерью.

Тут она слегка сместилась в кресле и презрительно усмехнулась:

- Вы так легко поверили?

Ее взгляд прямо говорил, что он идиот.

Да, мать его, он поверил! Поверил. Да. Потому что не могло быть иначе.

- Я знаю, что он мой, Аня, - проговорил он, подаваясь вперед. - Как ты могла скрыть это от меня?! Почему не сообщила?!

***

Он сейчас пытался навязать ей чувство вины? Анне стало смешно.

- А если бы даже и так, господин Батуров, - она расслабленно оперлась на локоть. - Допустим, если бы я сообщила. Что тогда? Вы бы поменяли свои планы? Перестроили жизнь, передумали жениться на дочери Шамаева? Может быть, признали бы моего ребенка и дали ему свою фамилию?

- Я… - мужчина на миг осекся, что-то огненное мелькнуло в глазах.

- Что и требовалось доказать.

Вадим резко дернулся, будто она его ударила, и выкрикнул:

- Я не знаю, что было бы тогда! Но я бы нашел выход! Это не повод лишать ребенка отца.

- А у моего сына был отец, - с гордостью сказала Аня. - Самый лучший отец в мире. И это не ты.

А потом поднялась с места.

- Прощай, Вадим, эта тема закрыта.

- Не закрыта, - резко проговорил он. - Я хочу видеться с сыном.

глава 26

Анна медленно повернулась, светлые глаза прищурились, взгляд стал острым как бритва.

- Зачем? - спросила неженски жестко.

А…Разве он думал когда-то, что будет готов прибегать к самым грязным приемам, лишь бы вырвать у нее секунды общения? Холодный, полный презрения взгляд. Да что угодно! Сейчас он был на все согласен, лишь бы она смотрела на него.

Хоть как.

До дрожи. До ободранной в кровь обожженной шкуры. Когда ты просрал все, но пытаешься спасти хотя бы крохи.

Только смотри на меня, говори со мной, позволь быть рядом.

Потому что я, бл***, ошибся девять лет назад. Страшно ошибся. А потом все эти пустые мертвые годы хлебал то, что заварил. Говорят, Батуров спинным мозгом чует, во что вкладываться? Он готов был до истерики, до колик над собой смеяться, а только не выходил смех. Хрип жалкий.

- Я имею право, - выдавил он, нервно сглатывая и глядя на нее исподлобья.

- Нет у вас никаких прав, господин Батуров.

Сейчас повернется и уйдет. А ему нельзя ее отпускать. Ему нужно высказать ей, объяснить, чтобы поняла. Когда-то она его с полувзгляда понимала. Когда-то.

Но сейчас просто остановить.

- Я буду настаивать на анализе ДНК для признания отцовства.

А вот сейчас эта холодная красивая волчица впервые взглянула на него всерьез. И вернулась за стол. Вернулась за стол, села, чуть подавшись вперед и опираясь на локти.

- Хотите стать наследником первой очереди? - спросила сухо.

Он аж зажмурился и сжал зубы, так это было больно. Лучше бы она дала ему пощечину. Когда смог говорить, прокашлялся и сказал хрипло:

- А нет мысли, что могу хотеть оставить сыну половину того, что имею?

Она продолжала смотреть на него прищурившись. Потом сказала:

- Я никогда не дам согласия на проведение анализа ДНК. Попробуете что-то сделать в обход меня, я засужу вас. Не надо набиваться мальчику в отцы, это ничего не изменит. Он Муратов. На этом закончим.

Хорошо, он сдался на этом. Попробовал иначе.

- Неужели ты пойдешь на это, Аня? - сказал тихо. - Запретишь ребенку видеться с отцом? Ты же не сможешь не подпускать меня к нему вечно, он вырастет и все равно узнает. Скажет ли он тебе спасибо?

Она сглотнула, мягкий клубочек прокатился по горлу, он на миг завис на этом. Но тут Анна проговорила:

- Я повторю вопрос. Зачем тебе это, Вадим?

- А разве не ясно?

- Нет.

- Ему восемь лет. Ты сможешь воспитать его как нужно? Ты же постоянно занята работой. Значение отца…

Она не дала договорить, вскинула ладонь.

- Только не надо этого! Илья был для него лучшим отцом.

- Но Илья мертв! - выкрикнул Вадим в сердцах, потом добавил едва слышно: - А я жив. И я хочу быть рядом.

Повисла звенящая тишина.

Анна долго молчала, смотрела куда-то в сторону, морщась и покусывая губы, потом потерла глаза и сказала:

- Я позволю тебе с ним увидеться. Только в моем присутствии. И запомни. Хоть одно лишнее слово...

- Хорошо, - выдохнул он, выпрямляясь на стуле. - Я понял.

Но она уже встала и направилась к выходу, бросив на ходу:

- Время сообщу дополнительно.

Когда дверь за Анной закрылась, он застыл, закрыв глаза и откинувшись на спинку стула. Сердце