Сам Диран был всего лишь третьим сыном своего отца и ни на какое особое наследство рассчитывать не мог. Потому-то и отправился в путешествие, едва только ему сравнялось двадцать лет. Батюшка его, достопочтимый лорд Вариус весьма гордился таким поступком сына, что позволяло ему, без зазрения совести рассказывать на каждом углу о том, что в его семействе строго чтят наветы предков-князей и отправляют сыновей в море, дабы там они возмужали и познали себя.

Восемь лет скитаний по свету сделали свое дело. Диран возмужал и таки да, познал себя. Очень даже неплохо так познал. Первое же самое плаванье обычным матросом на одном из торговых судов Лантара убедила Дирана, что такая жизнь не для него. Он любил красивую одежду из дорогих тканей, изысканные кушанья и выдержанные вина, достойные погреба самого князя, ему нравилось, когда его подобострастно называют господином и спешат выполнить указание по первому же приказу. Все это в совокупности привело к тому, что восемь лет назад, Диран сбежал с торгового судна в первом же порту и начал воплощать свои мечты в жизнь.

Да, он много достиг. Правда, достижения его были не настолько уж значимыми. Деньги, как это ни удивительно, имели свойство заканчиваться, а вот требования у лорда Вариуса только росли и становились все изощреннее. И потому он так ухватился за предложение княгини Аэрлин.

Диран хмыкнул и покачал головой.

Он только что вернулся на родной полуостров. Денег у него почти не было, особых мыслей о том, откуда их взять — тоже, так что какое-то время, лорд Вариус-младший собирался провести в родительском доме. А тут, такая удача! Так что отказываться от предложения княгини он даже и не подумал. Правда, Ее Светлейшество не обмолвилась ни слова о том, что соблазнить придется молоденькую, только-только инициированную ведьмочку.

Сей факт только раззадорил Дирана, а уж известие о том, что эта самая ведьмочка, не кто иная, как пропавшая много лет назад, и ныне отыскавшаяся, княжна и вовсе донельзя приглянулся. Ведь были же у него предки-князи, так что мешает?

Княжеского престола ему не видать, даже если что и случится, то четыре старших сына и… — сколько там? — пять или уже шесть внуков князя Никалаэ убрать с дороги не выйдет. А если и выйдет, то все очень даже подозрительно будет выглядеть. Зато…

Диран широко улыбнулся и, развернувшись на каблуках, направился вглубь комнаты. Плеснул себе вина и, сделав глоток, довольно зажмурился. Князь Никалау знал толк в достойных винах. Держа бокал в руке, лорд Вариус вошел в спальню. Здесь уже все было приготовлено для сна: услужливые и молчаливые слуги разостлали постель и даже положили в ногах горячие камни, завернуты е в холстины — магии на Лантаре не было, но это не означало, что местное население ничего не понимало в комфорте, — камин в спальне тоже был растоплен. И Диран был уверен, что в умывальне уже подготовлена горячая вода и нагретые полотенца.

Но вовсе не это интересовало лорда. Он приблизился к массивному гардеробу, вытащил из недр его свой саквояж и, перенеся его на кровать, раскрыл. Там, среди личных вещей, трогать которые он строго-настрого запретил слугам, находилась шкатулка. С виду совершенно неприметная, деревянная, вся покрытая причудливой резьбой. Лорд сделал еще один глоток вина, отставил бокал на прикроватный столик и, ловко нажав на несколько завитушек рисунка, раскрыл шкатулку.

Внутри оказался небольшой фиал красного стекла с черной, плотно прилегающей крышкой и амулет на длинной серебряной цепочке. Сначала Диран достал амулет, повесил его себе на шею и спрятал под рубашку, а уже потом вытащил флакон.

— Ну что, Лантарская княжна, — произнес он, наблюдая за причудливым танцем отблесков камина на гранях фиала, — игра началась, не так ли? Пусть я проиграл битву, но война будет за мной.

Эльмарис волновалась. Нервничала с самого полудня, все то время, что шла подготовка к балу.

Бал. Первый бал в ее жизни.

Девичье сердечко трепетало. Эльмарис не могла найти себе место. Она мешала служанкам одевать ее и заплетать волосы, поминутно вскакивая и подбегая к окну. Все внутри у нее пело, а ноги сами тянулись в пляс. Девушки-горничные никак не могли призвать молодую княжну к порядку и едва не плакали. Пошли даже на самый отчаянный шаг — упали на колени перед княгиней Аэрлин и умоляли ее вмешаться. Времени до начала торжества оставалось не так уж и много — княжна изволила провести в ладком сне больше суток и проснулась только около полудня — а подготовка была только в самом начале.

— Дорогая, — Аэрлин вошла в покои дочери, — не стоит так нервничать. И позволь девушкам закончить свою работу.

— Я не могу не нервничать, — тряхнула распущенными волосами Эльмарис. — У меня внутри все дрожит от нетерпения и страха.

— Это нормально для юной девушки, впервые выходящей в свет, — улыбнулась княгиня. — Я помню свой первый бал в качестве княгини Лантарской. Я тоже волновалась до умопомрачения. Больше суток не могла ничего есть, и не спала тоже. Похудела настолько, что портниха рвала на себе волосы на последней примерке.

Эльмарис только улыбнулась в ответ. Странно, но после инициации и долгого сна, который, как успокоила ее княгиня, был вполне естественным, она уже не чувствовала прежней настороженности по отношению к матери. И в общем, теперь Эльмарис на многие вещи смотрела иначе, проще.

— А еще, — девушка покосилась на горничных и приблизилась к княгине, склонилась к самому ее уху и прошептала, — я слышу каждую капельку. Мне кажется, что они говорят со мной, смеются и что-то рассказывают и это… так странно.

— Ничего странного, — Аэрлин с улыбкой погладила дочь по волосам, — твой дар открылся полностью. Теперь ты можешь управлять им. И да, вода — твоя стихия. Она твой источник, твое второе я. И она всегда теперь будет говорить с тобой и помогать, давать силы, успокаивать или предупреждать об опасности.

— Правда? — синие глаза Эльмарис вспыхнули. — Это так… так… я даже передать словами не могу, что сейчас чувствую.

— И не надо, я тебя прекрасно понимаю. Сама прошла через это. Но хватит разговоров! — Аэрлин решительно подхватила дочь под локоть и сопроводила к туалетному столику, подле которого столпились насупленные горничные. — Тебе необходимо подготовиться к балу. Сиди смирно и позволь девушкам закончить работу.

Сидеть смирно было очень-очень трудно. Но Эльмарис справилась, буквально заставила себя успокоиться и не дергаться каждую минуту, не подскакивать на месте и не мешать услужливым работницам делать из нее самую настоящую княжну.

Княгиня покинула дочь, сославшись на то, что ей тоже необходимо провести последние приготовления, а потом спускаться в бальный зал, встречать гостей вместе с супругом.

— Ты спустишься позднее, — напутствовала она Эльмарис. — И, конечно, я желала бы, чтобы ты вышла к гостям одна, но… Его императорское высочество по статусу выше, а потому… — Аэрлин едва уловимо поморщилась, но в голосе сохранила прежние нотки доброжелательности, — будет лучше, если тебя сопровождать будет именно он. Но, дорогая, это ничего не значит. Ты вполне можешь принимать ухаживания и других кавалеров, если это не будет выходить за рамки приличий, само собой.