Изредка я приходил в себя. Видел Ласу, сидящую либо рядом, либо протиравшую моё лицо мокрой тряпкой. Я был полностью обнажён, но холода не ощущал. Зато чувствовал тошноту. Дикую тошноту и головокружение. Пошевелиться я физически наверное был способен, но не мог. Руки были заведены за голову и их что-то удерживало.

Привычные серые стены подвала. Свет магического светильника. Ласа спит прямо в одежде на какой-то грубо сколоченной то ли кровати, то ли кушетке. В углу нагромождение вёдер и горшков. Я прикрыт одеялом. Руки подняты вверх. В смысле, куда-то за голову. Попытался их опустить. Что-то, удерживая конечности, металлически лязгнуло. Ласа тут же встрепенулась, и практически не открывая глаз, встав, подошла ко мне. Присела на колени. Сначала положила руку на голову. Потом запустила под одеяло и потрогала, касаясь моего бедра, подстилку подо мной. Слегка приподняв одеяло, понюхала и стала подниматься с колен.

– Лас, – разомкнул я губы. – Пить.

Как она встрепенулась!

– Сейчас Лидарчик. Сейчас, сладкий, и пить, и есть, – засуетилась она. – Ты не засыпай только. Очень прошу. Подержись хоть чуть-чуть. Тебе надо. Очень надо. Терпи. Не засыпай…

Она кормила меня бульоном с ложечки и при этом не переставала говорить:

– … ты так кричишь, бывает, когда спишь. А я ведь ни с кем. Правда, правда. Ни с кем. И не хотелось ни с кем. Совсем не хотелось. Сюда и не приходит никто кроме твоего отца. А он строгий, но хороший. Ты ещё съешь ложечку, – по её лицу текли слёзы.

Глаза опухшие, с синяками. Долго уже наверно сидит около меня.

– Сколько я здесь?

– Две луны, руки назад было.

– Сколько?!

– Две луны…

Ничего себе.

– Я прикован?

– Да. Отец сказал, что пока нельзя. Но я запястья тряпочками укутываю, чтобы тебе не резало. Ты так плохо кушаешь, – она убрала тарелку в сторону и, заревев, упала мне на грудь.

Тут же встрепенулась и, растирая слёзы рукавами, залопотала:

– Я не буду плакать. Я знаю. Я знаю, тебе не нравится…

Вот же ж…

Отец появился на следующий день. За это время я понял, почему так плохо выглядит Ласа. И почему она не хотела секса. Она, видите ли, заметила, что когда ложится рядом со мной, то мне становится легче. Ещё бы не легче. Я словно пылесос начинал вытягивать из неё силы, которые тут же уходили в амулет на кандалах, которыми я был прикован к столбу. А вот действительно легче мне стало, когда эти самые кандалы отец с меня снял. Буквально через два дня я смог вставать на ноги.

– Жёсткое лечение, – держа двумя руками кружку, скорее риторически произнёс я.

– По-другому никак было. Главное цель. А она достигнута, – ухмыльнулся отец. – Преданная у тебя рабыня.

Ласа только что поднялась наверх, поэтому разговор протекал вне её ушей.

– Да она не рабыня. Я вольную ей дал. Жена даже…

Отец подозрительно посмотрел на меня.

– Понимаю. Странно. Потом объясню.

– Да я уже знаю. Ещё до твоего появления знал. Шуму ты наделал в Дувараке. Что там у вас с Исиной произошло, спрашивать не буду. Твои проблемы. Но и называть женой балессу… Не горячись. Жена та, кто детей может принести.

– А может и правильное решение, – подумав, продолжил отец. – Они зим до тридцати пяти живут. А ты только в силу войдёшь к тому возрасту. Ума наберёшься. Перебесишься. В нашем роду меньше ста зим никто не жил. Потомки магов. А тебе и двести не возраст. Опять же… Красивая.

– А что ты мне тогда в лицо плеснул?

– Яд.

– Что?

– Яд. Я и поил тебя первые руки им. Иначе не получилось бы. Надо было, чтобы ты силы все дурные выплеснул. Сейчас же не тянет, всякую зельницкую гадость есть?

– Нет. А если бы умер?

– Прекрати, – сморщился отец. – Ты ещё вздумай меня учить. Даже Ласа знает, что если амулет в кандалах начинает притухать, то надо тебе эликсир лечебный дать, – отец присел рядом прямо на пол. – Страшно было. Ты же мой сын. Только видел бы ты себя, когда ко мне в кабинет вошёл.

– Страшнее, чем сейчас?

Отец, не ответив, взъерошил мне чёлку. Мог бы, и обнять, только это отец, и «чёлка» это уже почти предельная степень ласки…

– Расскажи, что в Империи, – решил я прервать неловкую паузу.

– Что?.. Ну… твой бой на арене до сих пор на слуху… Орки несколько мелких набегов сделали. Война будет, уже нет сомнений.

– А что с Орденом?

– Что с ним будет… Как были, так и есть… Твари. Взбудоражились не так давно. Рабы какие-то себя Адептами смерти объявили.

– Слышал.

– Ну да, это давненько. Только теперь списывают всё на них. Недавно корабль в Слопотском локотстве захватили. Ваши опозорились и теперь на них всё сваливают. Орден поддакивает. Там как ваших, так и орденских хватало – гавань всё-таки. Орден теперь слухи распускает, что там несколько магов было. Слопотскому локоту даже пытались поставки зелий перекрыть. А тот представителей Ордена попросил со своих земель. Император еле загладил конфликт.

– А рабов поймали?

– Нет. За ними корабль императорского флота направили. Пока не вернулся.

Из Якала мы с Ласой выехали всего через руки. Отец пытался уговорить остаться, только для того чтобы Оскоран не догадался о том, что я уже соскочил с крючка, надо срочно забрать эликсир из Сварбского локотства. Зачем мне такая секретность, я пока не знал, но и все карты на стол выкладывать не собирался. Пусть всё пока течёт своим чередом. Отец попытался нас собрать по-царски, только я попросил без излишеств. Незачем привлекать к себе внимание. Лошади, конечно, были не сельские, но и не мой, оставленный в Дувараке Шторм. Сёдла хоть нормальные – и то хорошо. Одели нас тоже подобающе юному либалзону и его жене. Я просил отца не делать этого, но он оформил мне новые документы на меня настоящего.

Через луну мы достигли Сварбского локотсва, где черносотенник отдал мне пять бутылок эликсира и письмо Оскорана. В письме тысячник просил (разумеется просил, как же…) приехать к следующему большому императорскому приёму в Дуварак. Снова в качестве клоуна, не иначе. Ехать не хотелось, только и так скитаться по дебрям этой не очень гостеприимной для меня страны, тоже надоело. Надо разобраться в происходящем вокруг.

Когда долго едешь по монотонным дорогам, мозоля заднюю часть, и ночуешь в третьесортных комнатах (правда, надо отдать должное, с первой красавицей страны), поневоле начинают просыпаться философские мысли. Мне, например, пришло в голову, что всё моё пребывание в этом мире есть бегство. От чего я бежал?… Куда?… Это уже второстепенные вопросы. Навязчиво лелеялось мнение, что от себя. Именно в этот промежуток моей жизни я вдруг осознал, что я маг. Пусть и не такой как был недавно – сил значительно поубавилось, но маг. То есть существо априори стоящее на более высокой ступени развития. Нет, «корона» не давит. Это действительно так. И почему я должен бояться простых смертных? Почему должен играть пешкой на их доске? Императоры, орденские, локоты… Все они лишь люди из плоти и… крови!