— Веди себя тихо. Ася спит.

Мстительно прищуривается.

— Вспомнил, что она существует?

Разворачивается. Коса бьется о лопатки в такт шагам.

В гостиной удобней, да. Можно запереть дверь. И в крайнем случае… Это, конечно, не спасет ситуацию принципиально, но снимет напряг. Наливаю еще по одной. Сверху по дольке лайма. Иду за ней.

Смотрит на мою сумку, словно…

— Там нет бомбы.

Оставляю рюмки на компьютерном столе.

Присаживаюсь в кресло.

— Все будет хорошо, моя девочка.

— Не будет! Ты меня спросил: хочу ли я этого?!

— Зачем? Ответ мне известен. Но…

— Самоуверенная сволочь.

— Вкусно? — поднимаю бровь.

— Аронов. Не хочу ругаться. Но с утра, чтобы тебя здесь не было. И впредь…

— Выпей.

— Сам выпей. Тебе нужнее.

Хищный оскал.

А вот теперь началось по-настоящему!

Выпиваю свою.

Шаг к ней. Она — от меня.

— Красный! Не подходи.

— Мы не в формате, Женечка. Могу тебя насиловать в лучших традициях Ванили.

Пытается увернуться, но я перехватываю за локоть. Сгребая в объятья.

Ее сердце так колотиться, что мне кажется, что это кожа пульсирует во все места, где я касаюсь ее.

— Ну что ты… Моя маленькая… Мы же уже жили вместе…

— Сколько максимум? Два месяца?!

— Да, какая разница?

— У меня есть ребенок! Ей нужно будет объяснять! Она привяжется! А что потом?!

— А что потом?

— А потом ты начнешь сходить с ума от нашего присутствия! И один из нас не выдержит.

— Я уже сошел с ума от твоего отсутствия. Я вывезу.

— Нет! — вырывается. — Нас не надо вывозить! Меня тошнит от этого. Нас надо ЛЮБИТЬ. Не меня. НАС. И не смей ничего говорить мне сейчас. Она не кукла. Она все чувствует. Ася не будет жить с человеком, которому надо ее вывозить!

— Не передергивай!

— Ты не понимаешь, Аронов. Она маленькая. И сейчас думает, что папа не живет с нами, потому что она плохая девочка. Такова детская логика! Они обвиняют себя. У нее и так травма! И это наша с тобой вина.

Черт… Да. Но…

— Женечка, мы поговорим с ней. Мы объясним…

— Нет, Аронов. Нет! Не заставляй меня сожалеть о том, что я впустила тебя в свою жизнь. Держи дистанцию!

— Знай своё место, м?

— Да!

Б**ть!

Знает, как завести меня.

Спокойно. Слушать, но не слышать. Не разгоняться… Не резанировать… Успокоить.

— Женечка…

— Не надо мне этого «Женечка» сейчас! Ты не купишь меня этим. Речь о моей дочери. Между вами двумя, я выберу ее!

— Не стоит выбора! Я научусь любить Асю. Ты научишь меня.

— Ты не способен!

— Поверь в меня…

Взмахивает руками, не желая ничего слушать.

— Не хочу! Что будешь делать с этим? Жить с тобой НЕ ХОЧУ!

— С мужем хотела… — цепляет, да.

— Да. С мужем хотела. С тобой — нет!

— А что хочешь? Трахаться и тусоваться?

— Да!

В самом деле?..

Сажусь в кресло. Закрываю глаза.

Нет, нет… Не надо мне тут.

Это не ее вина. Это МОЯ вина. У неё тоже травма.

У всех у нас, сука, травма!

Что она делает?

Загоняет в тупик. Ранит намеренно, чтобы я сорвался и выдал какой-нибудь неадекват. Чтобы чем-то весомым оправдать свои страхи.

Не будет этого.

Открываю глаза.

Ходит как хищная рассвирепевшая кошка из угла в угол. Я даже вижу, как лупит из стороны в сторону ее «хвост».

— Иди сюда! — ловлю за длинную юбку, подаренного мной сарафана.

Рывок и она на моих коленях.

— Успокойся…

— Ты — успокойся.

— Хочешь трахаться, давай трахаться!

Я собью всю логику твоей обороны, детка.

Впиваюсь ей в шею.

— Пусти!

— Нет…

— Не смей!

Выкручивается, слетая как ужаленная с моих коленей.

— Бегать будем? — делаю шаг к ней, она в углу.

Вижу как ее рука сжимается. Чешется ладонь? Да. Хочет влепить мне пощечину.

— Держи при себе руки, Туманова. Отвечу адекватно!

— Мы не в формате! — зло ухмыляется.

— А я тебе по ванильному отвечу.

— Это как, Аронов? — закусывает нижнюю губу, чтобы скрыть улыбку.

— Да также. Кляп, наручники, ремень и пара оргазмов. Только, без всяких «светофоров»!

— Есть мера твоей наглости? — закатывает глаза.

Но пыл уже потерян.

И я сажусь к ее ногам, обнимая за колени.

— Женечка… Не бойся… Я не раню Асю… Я больше не раню тебя… Я прошу тебя… Позволь этому случиться.

Из ее глаз текут слёзы.

Опускается ко мне.

Беру ее лицо в ладони.

— Моя девочка любимая… Я не оставлю вас. Мы будем жить как нормальная семья. У нас получится.

Отрицательно качает головой.

— Да почему?!

— Не хочу.

— Женечка!

— Не хочу я!

— Ну что?!

— Не стану я жить с человеком, который боится, что я могу забеременеть, Олег. Для меня, как женщины это… унизительно.

Удар ниже пояса…

Таких подач я еще не получал!

Ее глаза снова опасно-кошачьи. Придумала как ударить меня?

Унизительно тебе?!

— То есть трахаться со мной — это не унизительно, а жить — унизительно?

Отталкивает в грудь…

— Да.

Тяну за бедра обратно. Теряет равновесие и я заваливаю ее на спину, прямо на ковер.

— Так в чем же разница?

Пытается снова выкрутиться, но я не хочу давать ей дистанцию. Пусть чувствует меня, если смеет заявлять такие вещи. Все пополам, дорогая!

Раздвигаю коленом бедра, придавливая своим телом.

— Очень внимательно…

— Ты не мог бы?.. — делает мне пальчиками, — слезть с меня.