Ведьма…

Она разглядывает меня, касаясь пальцем виска.

— Не поседел? — ухмыляюсь

— Самую малость. Тебе идет.

— Ну что… Дело за малым.

— Чего еще тебе надо?

— Хочу забрать еще кое-что. Три слова. Которые всегда принадлежали мне. Слушаю…

Пьяно смеется.

— Наглец. Мерзавец. Сволочь.

— Хорошие… — улыбаюсь. — Но не те, детка.

— За ТЕ мне еще не заплачено…

— Ты легко раздаешь их другим. Ими заплачено?

— Каждому дано по-разному. Кому-то много, кому-то мало. Тебе дано много. У каждого за эти слова я заберу взамен всё, что есть. Ты не всё отдал еще мне… Если я скажу тебе их сейчас, они будут наполовину пусты, бракованный товар…

— Тогда молчи. Я хочу купить полную комплектацию.

— Перфекционист! Спасибо…

Короткий звонок в дверь.

Выражение на Женином лице заторможено меняется на тревожное.

— Это ко мне.

— Нормально вообще… — ее выговор пьяный и слишком мягкий. — К ТЕБЕ?..

Встаю.

— А что тебя удивляет? — пожимаю плечами. — Я здесь живу.

Саркастически смотрит на меня, переводит взгляд на бутылку в руке, потом опять на меня.

— Нет, детка. Бутылкой — это слишком жестко! — ретируюсь в коридор.

Открываю. Андрей. В руках букет. Удивленно рассматривает меня.

Да, видок еще тот…

— Я не опоздал?

— В самый раз!

Забираю букет.

Пожимаю руку.

— Спасибо.

Сдергиваю в пороге упаковку.

Маки, лаванда, что-то еще…

Возвращаюсь.

Привстает на локтях, распахивая глаза.

— Что это?…

Встаю над ее бедрами на колени, выкладывая цветы по телу.

— Цветы…

— Это же маки! Где ты взял МАКИ?

— В Провансе.

— Чокнутый…

Падает на спину.

Стягиваю сарафан до талии, раскладывая по голой груди цветы. Их много…

— Страшно представить сколько это стоило…

— А на Вас вообще нечеловеческие расценки, девушка!

Отбрасываю букет в сторону. Расстегиваю ширинку.

— И это я не о цветах…

— Ты выкинул все губки для посуды.

— Это антисанитария. Для посуды есть специальные одноразовые салфетки, — киваю на рулон у раковины.

— Это неудобно!

— Как и твоя жидкая сода.

— Это МОЯ кухня, — вздыхает.

— Меня этот факт тоже печалит.

Это ненадолго, моя девочка. Потерпи…

Через пять дней, я попробую всучить тебе в руки другую квартиру. Правда, кухня будет моя… Но я постараюсь ужиться там с тобой.

Слышу за спиной, как составляет посуду в раковину.

— В твоей квартире… ТОЙ… еще живет кто-то сейчас?

ТОЙ? А… той, самой, где я изнасиловал тебя, детка? «ТОЙ»… и где…

Отодвигаю тарелку.

Обойдусь без завтрака.

— Олег?

— Почему ты спрашиваешь?

— «Это простой вопрос»!

— Нет. Никто не живет.

Не стал продлять аренду.

— Поехали, Олег.

— Зачем?..

— А «хватит нам склепов».

— Прекрати меня цитировать. Позже.

Не готов туда ехать.

— Отдай мне ключи, я сделаю это сама.

— Что сделаешь?

— Наведу там порядок и заберу свои вещи.

— Ты… не поедешь туда. Я сам.

Ее руки ложатся на мои плечи.

— Это твои страхи Олег, не мои. Раз уж… мы снова вместе. То, нам нужно зайти туда. Тоже вместе. Тебе нужно, в первую очередь.

Да. Это так логично. Понимаю. Но я не готов. Тем более с НЕЙ. Это очень рано.

Пощади, Женечка…

— Ты никогда не почувствуешь, что готов, — словно читая мои мысли.

За эти годы ничего принципиально не помялось. Только цвет стен в подъезде. И я на автомате, заглядываю в почтовый ящик, хотя там не может быть ничего для меня.

Пачка рекламы и бесплатных газет.

Лифт. Рассматриваю Женю через зеркало. Задумчива. Взгляд блуждает. Вспоминает…

Сколько раз я сдерживал себя, чтобы не целовать ее в этом лифте, чтобы не задрать ее юбку и начать все прямо здесь. Камера…

Поднимаю глаза. Она на месте.

Сейчас мне не хочется прикасаться. Я вспоминаю.

С каждой секундой мы становимся все дальше друг от друга.

Зачем я согласился ехать сюда?

Плавный рывок, гул, двери разъезжаются. Я помню все эти ощущения и кинестетические якори переносят меня в тот день.

На моей ладони ключи, я рассматриваю их.

Мне было БОЛЬНО возвращаться сюда, зная, что ее там нет и вероятно больше никогда не будет. Было страшно…

Меня тошнило от необходимости заходить в эту дверь.

Я чувствую это и сейчас.

Зачем ты это делала со мной тогда? — поворачиваюсь к ней.

Как я выжил?..

Смотрит на ключи. Забирает с моей руки.

Она выглядит уверенно. Но ее пальцы дрожат, когда она всовывает ключ в замочную скважину. Это получается не с первого раза.

— Жень… Поехали отсюда, — не выдерживаю. — Не хочу!

Толкает дверь, заходит. Там темно. Щелчок выключателем.

Она исчезает за поворотом коридора.

Делаю шаг внутрь.

Чисто. Всё на своих местах. Но квартира словно уставшая.

Передо мной Женины кроссовки.

Разуваюсь.

Она сидит в моем огромной кресле. Нашем. На самом краешке.

Уже давно, конечно, не нашем. Но сколько раз мы занимались в нем сексом, смотрели что-нибудь… читали что-нибудь… пили вино… болтали… Нам нравилось делать это всё здесь.

Не хочу проходить дальше. Опираюсь спиной на арку и съезжаю по ней вниз.

Я чувствовал себя преданным здесь. Преданным ей. Растоптанным и ненужным.

Нет, я всё понимаю сейчас, что творилось с ней тогда.