гудки. Один, два, три… Они тянулись – слишком длинные и слишком короткие одновременно, – и с каждым новым она теряла надежду услышать ответ.

Кощей принял вызов, когда она уже почти решила класть трубку.

– Слушаю, – по обыкновению сказал он, и голос его показался ей измученным.

– Здравствуй, – отозвалась Василиса. – Это я. Василиса. Я хотела поздравить тебя с Новым годом… Ты сказал, что придешь, и не пришел… В общем, просто…

– Понятно, – отстраненно перебил ее Кощей. – Я не смог. И тебя с праздником. Прости, Василиса, мне неудобно разговаривать.

Она была уверена, что Кощей положит трубку, но он добавил:

– Марло умирает.

И больше ничего не сказал. В трубке раздались короткие гудки. Василиса осталась стоять, прижимая ее к уху.

Пока она развлекалась вместе со всеми на празднике, он сидел один в доме с умирающим псом. Боги…

Когда-то она мечтала о мести. Мечтала, чтобы ему было больно. Но с тех пор столько всего произошло, и это желание куда-то исчезло. Никто не должен встречать Новый год, в одиночестве провожая в последний путь единственного друга.

Василиса все-таки опустила трубку на рычаг, метнулась в комнату, быстро оделась, почти не обращая внимания, что на себя цепляет, и уже хотела выбежать, но в последний момент опомнилась и положила во внутренний карман пуховика сверток с подарком.

У стойки администратора снова остановилась. Она знала адрес Кощея, но понятия не имела, как туда добраться. Если только…

Из комнаты рядом вышла Елена и удивленно посмотрела на Василису.

– Решила провести первое января с пользой? – приподняла бровь она. – Это правильно.

– Знаешь номер такси? – спросила Василиса.

Елена посмотрела на нее с еще большим интересом, но ни о чем не спросила и продиктовала цифры.

Василиса сама себе не верила, когда через десять минут садилась в машину к незнакомому человеку. Когда Кощей вез ее домой после злополучного знакомства с химерой, она почти весь путь проспала и теперь смотрела, как за окном мелькают дома, потом трасса, как они проехали по кромке леса и въехали в поселок, миновали высокие заборы. Здесь было совсем тихо и безлюдно, будто поселок вымер, разве что изредка где-то лаяли собаки.

– Точно здесь? – спросил таксист, когда они остановились.

На самом деле Василиса не была уверена. Снаружи она видела дом только ночью, да и была не в том состоянии, чтобы запоминать детали. Она огляделась. На калитке висела табличка. «Осторожно, злая собака» – значилось на ней, а вот вместо обыкновенного пса был нарисован Змей Горыныч. У Кощея было весьма специфическое чувство юмора, но Василиса порой ловила себя на том, что оно ей нравится.

– Да, – ответила она, расплатилась и вышла из машины.

В воздухе ощутимо пахло дымом от ночного салюта и петард. Снег искрился на солнце и скрипел под сапогами. Калитка оказалась не заперта, во дворе было тихо и пусто. Василиса прошла до входной двери и постучала. Прислушалась. Из дома не доносилось ни звука, и ей явно не спешили открывать. Она осторожно потянула на себя дверь, и та поддалась. Недавно так уже было и, наверное, стоило поостеречься, но…

«Ничему жизнь не учит», – подумала Василиса, заходя.

При свете дня дом внутри выглядел еще более обычным, чем ночью. Надо было позвать или объявить о своем присутствии, но она отчего-то не решилась. Вместо этого разулась, стянула с себя пуховик и шапку, оставила их в прихожей и прошла по коридору, заглянула в гостиную. Кощей сидел прямо на полу у стены, привалившись к ней спиной. Глаза его были закрыты, но ладонь плавно скользила по боку лежавшего рядом и тяжело дышавшего Марло. Василиса почуяла смерть. От нее пахло Навью.

Удивительно, но Марло заметил ее первым. Пес зашевелился, наверное, пытаясь встать, и Кощей резко открыл глаза и выпрямился.

– Что-что? – спросил он, и Василиса догадалась, что он задремал.

Он осмотрел Марло и только потом обнаружил ее.

– Василиса? – удивился Кощей, словно не веря, что правда ее видит. – Что ты здесь делаешь?

Он нахмурился, и Василиса впервые усомнилась в том, что правильно сделала, приехав сюда. Ведь он не просил об этом. И даже не намекал.

Но умел ли Кощей просить?

Она медленно подошла ближе и аккуратно опустилась на колени рядом с Марло.

– Я приехала, потому что… потому что не нужно тебе сейчас быть одному.

Пес снова шевельнулся, приоткрыл глаза, и в них мелькнуло узнавание. Слабо дернулся хвост. Она протянула руку к Марло, чтобы погладить, но Кощей внезапно перехватил ее запястье и больно сжал, явно не понимая, с какой силой это делает.

– Не надо! Не надо, – повторил он, медленно отпуская ее руку, – не питай его. Дай уйти.

– Не питать? – не поняла Василиса.

Не то чтобы она никогда не слышала об этом, но она не обладала ни такой силой, ни такими умениями. Впрочем, Кощей, судя по всему, был уверен в обратном, и сейчас было не лучшее время, чтобы его переубеждать.

– Сейчас день, – напомнила Василиса. – Мои силы спят.

Кощей пристально посмотрел на нее, потом дергано кивнул, убрал руку, освобождая ей место. Василиса провела ладонью по шерсти, бок под ее рукой надулся и опал.

– Давно так? – спросила она.

– Со вчерашнего вечера, – ответил Кошей, внимательно следя за тем, как она гладит Марло, и явно готовый в любой момент ее остановить. – Недолго осталось.

Василиса легла рядом с псом, положив под голову руку, и продолжила гладить. Кощей опустил ладонь Марло на голову, почесал его между ушей и снова закрыл глаза. Пес иногда поднимал веки, смотрел на нее, и Василиса заставляла себя улыбаться, но с каждым разом между этими моментами проходило все больше и больше времени, и где-то через час, когда она в очередной раз провела по теплому боку, он опустился и больше не поднялся.

– Вот и все, – пробормотал Кощей. Она была уверена, что он спит, но нет. Он провел пальцами вниз по морде, окончательно закрывая Марло глаза. – Надо вызвать службу.

– Что? – не поняла Василиса, садясь на колени и машинально продолжая гладить спину собаки. Голова была тяжелой, и думать было тяжело. – Какую службу?

– Чтобы увезли и кремировали тело, – пояснил Кощей, и ей показалось, что ответ дался ему нелегко.

– Но это как-то… – начала было она, но поймала его взгляд, стушевалась и замолчала.

– Неправильно? – сморщился Кощей и добавил зло: – Или предлагаешь сжечь самим?

– Да, – неуверенно ответила Василиса, не понимая причин его внезапного гнева. – Проводить в последний путь… Или ты переживаешь, что дрова не займутся? Но ты же колдун…

Кощей глянул так, что Василиса окончательно оробела. Ей показалось, он сейчас закричит на нее, но вместо этого он снова перевел взгляд на Марло и провел ладонью по его голове.

– Да, – согласился он отчего-то обреченно. – Я колдун.

А потом тяжело встал и взял на руки тело собаки. Василиса подумала, что пес должен весить немало, но Кощей, кажется, этого даже не почувствовал.

– Возьми плед, – сказал он, кивнув на диван.

Плед был хороший, новый. Но она не стала спорить.

Зимний лес – мертвое место. Место покоя. Вдоль застывшей реки тянулась дорога, они проехали по ней с десяток километров, потом Кощей свернул в лес, проехал еще немного, вышел из джипа, достал тело пса из багажника и пошел вглубь леса, не закрыв машину и не обращая внимания на сугробы. Василиса поплелась за ним, то и дело проваливаясь в снег и увязая в нем. Но стоило ей решить, что эта пытка никогда не кончится, а Кощей сошел с ума, как он остановился, огляделся и положил Марло на снег.

– Он любил здесь гулять, – сказал он, возможно, самому себе.

Кощей развел руки, держа их ладонями вниз. И прямоугольник снега возле Василисы полыхнул алым. От неожиданности она судорожно вдохнула и отшатнулась.

– Не бойся, – отстраненно произнес Кощей. – Власть над огнем была моей первой способностью. Я владею ею в совершенстве. Ты в безопасности.

Снег быстро таял, сдаваясь под натиском пламени, под ним показалась прошлогодняя трава, но и она занялась и сгорела. А вот теперь горела земля. Василиса помнила этот запах: так пахли поля, которые жгли перед тем, как оставить их на год под паром. Это был запах из детства, давно забытый, – хорошее, но такое неуместное сейчас воспоминание.

Когда земля оттаяла, Кощей застыл. Он смотрел на выгоревший прямоугольник и отчего-то не спешил продолжать начатое. Василиса подумала, что если Кощей смог заставить пылать снег, то он вполне мог бы сжечь Марло, не складывая под ним погребального костра. Можно было бы просто подложить под собаку плед, чтобы не класть ее на голую землю. А потом поняла.

Сжигать – это долго. Сжигать – это запах и звук. А такой