наградных планок. Только вот беда, барон, придётся вам теперь с вашим баронством расстаться, так как «Орла» присваивают начиная с графского титула. Зато теперь не будет нестыковок у Достоевских. А то все наследницы и приёмная мать — графини, а единственный мужчина в семье — барон. Поздравляю, граф Достоевский!

— Служу Российской Империи! — охренев, гаркнул я, понимая, какую редкость сейчас отхватил.

— Вот и продолжайте служить в том же духе!

Ободряюще хлопнув меня по плечу, он неожиданно для всех присел на корточки возле Такса.

— На шею или на вашу импровизированную форму «Орла Империи» хотите? — вежливо обратился император к духу-хранителю. — Я просто в затруднении, так как никогда не приходилось награждать других существ.

— На шею! — тут же отреагировал Такс.

— Значит, угадал.

Через минуту гордый Такс стоял в расшитом золотом ошейнике, на котором висел орден.

— Служу Российской Империи! — за мной повторил он и тут же добавил, нарушая всю процедуру награждения: — А графство тоже полагается?

— Нет! — рассмеялся Годунов. — Считайте, что оно у вас с Максимом Кирилловичем одно на двоих! Но, зная вашу любовь к кулинарии, господин Такс, теперь имеете право питаться в любом заведении Российской Империи за счёт государства.

— Нормальный обмен, — кивнул дух-хранитель. — Обещаю чрезмерно не злоупотреблять.

— Обнадёживает. Но я бы хотел поближе познакомиться с таким удивительным существом. Поэтому вместе со своим напарником задержитесь ненадолго во дворце после торжественного обеда в честь защитников Рубежей.

Сам обед, кстати, прошёл довольно скучно. Император с императрицей задавали вежливые вопросы о службе, а мы на них также вежливо отвечали, одновременно делая вид, что вкушаем диковинные яства, стараясь не обляпаться. Да и аура императора многих придавливала.

Один Такс не стеснялся и жрал за всех. Правда, соблюдая правила приличия и на чужие тарелки не покушаясь. Заодно этот прохиндей строил умильные рожицы императрице Аманде Стефановне, чем к концу обеда окончательно покорил её.

Небольшое разнообразие внёс в застолье лишь наш подарок в виде чёрного кристалла. Годунов, естественно, про него знал, но, увидев вживую, реально впечатлился.

— Очень необходимая стране вещь, господа Чистильщики! — встал он с бокалом в руках. — Хочу за такое чудо отдариться в ответ. Всем рядовым — группы по пятьсот тысяч золотых рублей, а непосредственным участникам операции по, так сказать, «заготовке» кристалла — по два миллиона!

Простые рядовые чуть в обморок не попадали, услышав, насколько сегодня разбогатели. Одарённые тоже стояли довольные, но их большими деньгами не так просто удивить.

Когда все разошлись, мы с Таксом остались в приёмной, ожидая скорой аудиенции. Но к императору позвали меня одного, а Такса пригласили к императрице Аманде. Я сразу же напрягся, понимая, что неспроста нас разделили и разговор ожидается с острыми моментами.

— Присаживайся, Максим, — по-простому предложил Александр, вольготно расположившись с чашечкой кофе за небольшим столиком из красного дерева.

Я сел напротив него и всем своим видом показал, что жду продолжения.

— Слушаю тебя, — не оправдав моих ожиданий, приказал он, пытаясь выбить из колеи.

И что он собирается услышать? Знать бы… Ну что ж. Не первый дворцовый приём у Безумного Генерала. Меня так просто не смутить.

— На нашем Рубеже ситуация зашла в тупик. Как обстоят дела на других, Ваше Величество?

— Ты требуешь отчёта у меня? Ничего не перепутал?

— Прошу немного информации и не более. Уверен, что везде примерно одно и то же в последние год-полтора. Не так ли? Иначе зачем страна переходит на усиленные военные рельсы?

— Потому что так надо. Сейчас разговор у нас с тобой немного о другом, Истинный. Как собираешься жить дальше и откуда такой интересный взялся? Про то, что сын гессенской проститутки, не стоит рассказывать. Мы проверили информацию. Пусть она и подтвердилась по всем каналам, но такого быть просто не может: даже слабенького одарённого невозможно скрестить с простолюдинкой, а тут совсем иной уровень Дара.

— Я тоже считаю, что не может, — кивнул я. — Но факт остаётся фактом. Лично у меня есть предположение, что кто-то ей просто подкинул ребёнка, заметая следы. Также, возможно, была чётко спланированная операция, в результате которой появилась легенда о бастарде Меринбергов. Перед самым побегом из Гессена меня хотели продать одному очень влиятельному человеку в Восточных Эмиратах. Не с востоком ли связана тайна «неучтённого» Истинного? Согласитесь, подобное чем-то напоминает ситуацию с вашими наследниками.

— Да. Я тоже склоняюсь к этому выводу, хотя имеются и другие версии. Сейчас меня больше волнует, на каком положении ты останешься в Российской Империи. В одно честное слово дворянина я не верю. А ошейник на тебя, кроме смертельного, накинуть не могу… Да и не люблю разбрасываться ценными кадрами.

— Положение мужа Маргариты меня вполне устроит. Как только я добьюсь её руки и сердца, то стану для вас неопасен.

— Исключено.

— Нет. Не исключено. Ваше желание не учитывается. Только её. И мне кажется, что…

Договорить не успел. Император, не опуская кофейной чашки на стол, показал свою истинную силу. Под напором его энергии я просто вылетел из кресла, но быстро встал на ноги, почувствовав в груди всплеск Дара Истинного. Ярость затопила сознание, и захотелось не просто схватки, а разорвать Годунова голыми руками. Сам не понял, как успокоился, не заглушив проснувшийся Дар.

— Не стоит, молодой человек, спорить с тем, с кем спорить не стоит. Вредно для карьеры и здоровья.

— Невежливо, Ваше Величество, — вытирая показавшуюся кровь из носа, прокомментировал я случившееся. — То награждаете, то морду бьёте. Может, к мозгоправу наведаться стоит, пока ещё вменяемый на троне?

Следующий удар Годунова был ещё сильнее, но я к нему был готов. Хоть и упал на колени, только ответочку успел влепить. Зачем бить того, кто пока сильнее тебя? Да и Государь как-никак. А вот чашечку с кофе Александр зря у носа держит. Расслабился за спокойные годы правления.

Ударил по чашке силой, выплёскивая горячую жидкость в лицо императору. Он явно не ожидал подобного поворота и, вскрикнув, ослабил давление на меня. Воспользовавшись секундным замешательством противника, включаю ускорение и оказываюсь рядом, приставив к глазу Годунова серебряную ложечку, до этого момента мирно лежавшую