– Тебе плохо? – участливо спросила Женя, поддержав его под локоть.

– Нет, я в порядке, – солгал Олег. – Что они там, заснули, что ли?

Он снова настойчиво постучал в стекло. Казалось, прошла вечность, прежде чем вышла пожилая медсестра.

– Скажите, Воропаева Инна Михайловна. Она жива. Она ведь жива, – с нажимом на последнем слове проговорил Олег, как будто своим утверждением пытался удержать мать от рокового шага в пропасть. Словно малейшее сомнение могло нарушить хрупкий баланс между жизнью и смертью.

– Это которая с инфарктом? Жива, жива. Не волнуйся, – ответила сестра.

– Я должен ее увидеть.

– Вот переведут в палату, тогда и увидишь. Сейчас карантин. Сюда никого не впускают. Так что иди домой.

Сестра отстранила его, но Олег подставил ногу, чтобы помешать ей закрыть дверь.

– Пожалуйста. Мне очень надо с ней поговорить.

– Не о чем сейчас говорить. Спит она. Убери ногу.

В дверях появился молодой доктор:

– Вы к кому?

– Вторая палата, с инфарктом, – вместо Олега ответила медсестра.

– Это моя мать. Мне очень нужно к ней, – взмолился Олег.

– Позже. Сейчас ей нужен покой.

– Но у нее не будет покоя, пока она не узнает, что со мной все в порядке, – настаивал Олег.

– Мы ей передадим. Сейчас ей сделали укол, и она спит.

– Ей лучше? Она поправится?

– Мы сделаем все возможное. Пока что состояние по-прежнему тяжелое, но опасений уже не вызывает. Если бы она не перенесла первый инфаркт на ногах…

– Первый инфаркт? Вы ее с кем-то путаете. Она никогда не болела, – в смятении проговорил Олег.

– Иногда больные не обращаются к врачу. Лечатся сами. Вот и получаем то, что имеем.

Олег стоял оглоушенный услышанной новостью. Как такое могло случиться, что он жил рядом с ней и ничего не заметил? Почему она скрывала? И вдруг неумолимо и безжалостно в памяти всплыл запах валерьянки. После ссор мать пила успокоительное, но он никогда не придавал этому значения. Он считал, что она делает это нарочно, чтобы его позлить. Олега окатило волной стыда.

– А когда можно будет ее увидеть?

– Через два-три дня, когда переведем в общую палату. Нужно будет взять разрешение у главврача отделения. Сейчас у нас строго. Карантин из-за гриппа. Звоните. О состоянии можно узнать по телефону.

– Но вы ей скажите, что у меня все в порядке? Что все хорошо.

Он подумал, что пустые слова вряд ли успокоят мать, и на ходу сочинил легенду.

– Скажите, что я пошел к другу, к Паше и, наверное, не захлопнул дверь. Я был у Паши. Со мной все в порядке. Скажете?

– Да, да. Конечно. Не волнуйтесь. Кризис уже миновал. Мы ее поставим на ноги. Правда, работать она некоторое время не сможет. И волнения ей противопоказаны.

Дверь снова закрылась. К своему стыду, Олег почувствовал облегчение оттого, что можно уйти. Ему было невмоготу оставаться здесь дольше. На него накатила такая слабость, что он боялся потерять сознание.

Посмотрев на его бледное, покрытое испариной лицо, Женя решительно взяла Олега под локоть.

– Пойдем. Тебе надо на свежий воздух.

– Да, да, – машинально согласился он.

Они вышли из больницы.

Возле входа в приемное отделение из «Скорой помощи» выгружали носилки, на которых лежала старушка. Казалось, жизнь уже покинула ее. Глаза были прикрыты, а лицо походило на восковую маску. Рядом с носилками шла женщина лет сорока. Она держала старушку за иссохшую руку и то и дело утирала застилающие глаза слезы.

Одного взгляда на старушку Олегу было достаточно, чтобы понять, что та выкарабкается и проживет еще несколько лет. Он хотел сказать об этом ее дочери, но внезапно осекся. Умереть должна была именно эта заплаканная женщина. От рака. Ей осталось не больше полугода, а она в неведении оплакивала мать, которая ее переживет. Порой судьба, переставляя на доске фигурки, делает странные рокировки. Олег проводил печальную группу взглядом, пока носилки не скрылись за дверьми больницы.

В висках привычно ломило. Знание грядущего было тяжелой ношей. Олег снова подумал о матери. Интересно, почему он предвидел, что случится с чужими людьми, но оказался бессилен, когда речь шла о самом близком человеке? Собственное будущее было окутано пеленой.

Винно-красное «Пежо» поджидало на стоянке. Они сели в машину.

– Подбросить до дома? – спросила Женя, колдуя с проводками.

– Нет. Только не туда, – отказался Олег.

Сейчас, когда мать находилась в больнице, пустота квартиры приобрела какой-то зловещий смысл.

Мотор плавно заурчал, и автомобиль тронулся с места.

– Где ты научилась заводить машину без ключа? – спросил Олег.

– Один знакомый показал. Он на спор может любую тачку угнать.

В ее устах это прозвучало так буднично, как будто угонять машины было самым обычным делом, вроде торговли с лотка. Олег подумал о матери, которой сейчас нельзя волноваться и о том, что его явно занесло куда не следует.

У него возникло искушение перелистать файлы Жениного сознания. Он чувствовал, что перейти границу реальности не составит ему труда. Стоит сосредоточиться, и перед ним распахнется голубая бездна, но он усилием воли заставил себя остановиться. На ум пришли чьи-то слова: чем меньше знаешь, тем полезней для здоровья. Сейчас, когда на кону стояла жизнь матери, он не имел права на приключенческие игры.

Конечно, Женя была интересной девчонкой, но явно не его поля ягода. Внезапно Олега посетила догадка. Наверняка она дочка крутого мафиози. Тогда все сходилось: и знакомые, угоняющие тачки, и бандиты, которых она отчихвостила по телефону. И смерть ее родителей. Не от ОРЗ же они умерли.

Пора было выходить из игры, он и так слишком долго искушал судьбу и ходил по лезвию ножа.

– Высади меня на светофоре, – попросил Олег.

– Прямо здесь? – удивилась Женя.

– Да, у меня тут родственники живут, – солгал он.

– К какому дому подрулить?

– Я сам дойду. Там во дворе трудно разворачиваться.

Машина подкатила к тротуару и плавно затормозила. Олег вышел.

– Спасибо, что довезла до больницы.

– Не за что.

Машина тронулась с места и, проехав несколько метров, снова остановилась. Женя открыла окно.

– Эй, Олег, постой.

– Что?

– Может, тебе деньги нужны?

– Нет. У меня есть, – соврал Олег. У него и без того было немало неприятностей, чтобы еще влезать в долги к бандитам.

– Если что, звони.