— Это лишнее. Не думаю, что они стоят у окон и ждут, когда ты пройдёшь мимо.

— Они в любой момент могут выйти.

— Сомневаюсь.

Жаль, его уверенность не передаётся по воздуху.

Этот спор шёл уже минут пять. С того момента, как Майрон не придумал ничего лучше, чем припарковаться в переулке Клифтон-Райз, почти под самыми окнами тёти Эллы. Аргумент был прост и понятен: Майрон не знал, куда еще поставить ауди. Но Хейли это не утешало. Она вообще до последнего отвергала его помощь в мероприятии, но он настоял. А сейчас и вовсе привёз под дом тётки. Хотел избавиться?

Хейли прибавила шаг, обогнала Майрона и развернулась.

— Я пойду вперед, подожду вас за углом.

— Не дёргайся, — тёплая рука легла ей на запястье. — Мы почти дошли. Бегать под окнами точно будет подозрительно.

Хейли закатила глаза.

— С вами невозможно спорить.

Он подтянул её к себе и поставил рядом. Его губы изломились в кривую усмешку.

— Со мной не нужно спорить в принципе.

Самоуверенный тип. Это ведь не ему по десять раз на дню звонит взволнованная мать. Хейли втянула голову в плечи и послушно пошла рядом. Нервно обернулась: дверь тёткиного дома осталась позади. Еще несколько шагов и широкая Нью-Кросс Роад растянулась перед глазами. Вероятность встретить родительницу действительно была мала, но, зная свою удачливость, Хейли собиралась обойти злосчастный переулок по самому широкому кругу из возможных. Она же не знала, куда привезет её Майрон.

— Видишь? — он отпустил её запястье: дом с чёрной дверью скрылся за углом. — Ты слишком драматизируешь.

Хейли промолчала. Да, наверное, так и есть. Просто она категорически не готова ко встрече с мамой. Очень легко бунтовать по телефону или не брать трубку вовсе, отделываясь короткими сообщениями. Однако кто знает, что случится, если придётся столкнуться с нею лицом к лицу. Слёзы и сердечный приступ удобнее имитировать при личной встрече.

Может, поэтому Майрон настоял на своём присутствии?

Хейли честно не беспокоила его первую половину дня. Из своей комнаты вышла разве что позавтракать, пообедать, и на прогулку. Во время завтрака компанию ей составил кот. Все двадцать минут он крутился под ногами, обмахивал голени Хейли хвостом, заглядывал в рот. До тех пор, пока ему всё-таки не перепал кусок вчерашней курицы. На прогулку Кот тоже хотел пойти, но Хейли затолкала его назад в дом уже на самом пороге.

Всё это время Майрон попадался на глаза либо лежащим на диване с ноутбуком, либо говорящим по телефону, либо он вовсе исчезал из виду. Пока после обеда сам не постучал к Хейли.

— Мне нужно знать, во сколько ты хочешь выехать, — сообщил его спокойный голос через дверное полотно.

Она пыталась возразить, но во второй раз за сутки не вышло. Если в случае с деньгами за жильё Хейли могла собрать вещи и уйти, то в данном случае крыть быть нечем.

Сейчас Майрон шёл рядом, спрятав большие пальцы в карманы чёрных джинсов. Спокойный и собранный. Как всегда. Его прекрасные черные кудри снова были безжалостно приведены в прямое состояние, тонкий серый джемпер выгодно очерчивал подтянутую фигуру бегуна. Но впервые за всё время знакомства с этим образцом совершенства Хейли, в рваных джинсах и варёной джинсовке, не чувствовала себя ребенком на прогулке. За двое суток она видела Майрона в разном обличие и теперь наверняка знала, что он просто человек. И что даже его идеальные ровные волосы на самом деле совсем неидеальные.

Вывеска-кошка на цепях виднелась дальше по улице. Хейли вынула из кармана мобильник, посмотрела на время. Почти пять. Бар же должен быть открыть в пять? В первое её появление там хмурый Хью вышел из подсобки и рявкнул что «они закрыты». Но тогда был только обед…

— Если честно, не представляю, как Хью согласится дать мне гитару, — заговорила Хейли, глядя на выгнутую кошачью спину впереди. — Он её слишком любит.

Майрон бросил на неё короткий взгляд и пожал плечами.

— Не думаю, что он пожалеет гитару для профессионала. Ты уж точно её не испортишь, не порвёшь струны… Что там еще обычно делают с гитарами?

«Для профессионала». Два простых слова, а сколько в них смысла. Хейли заложила за ухо прядь волос. Ухо, кстати, стало горячим. Значит, покраснело.

— Э-м-м… — она почесала пальцем затылок. — Разбивают о чью-то голову? Ломают колки?

Майрон хмыкнул.

— Не говори мне, что ты разбивала гитары о головы.

— Не-е-ет, — протянула Хейли. — Но иногда очень хотелось.

— Не сомневаюсь. Мы пришли.

Действительно. Пришли. Дверь со слабым светом в окошке. День еще не закончился, но в баре должно быть достаточно темно, чтобы включить освещение. Значит, там открыто.

— Заходим? — вскинул брови Майрон.

Хейли нервно посмотрела по сторонам. Сплела пальцы рук, потёрла ладони друг о друга.

— Что-то я волнуюсь.

Он ничего не ответил. Просто протянул руку, схватился за ручку и открыл дверь.

Звонко звякнул китайский колокольчик.

— Проходи, — скомандовал Майрон, делая приглашающий жест.

Диктатор. Хейли расправила плечи и сделала шаг внутрь. Как оказалось, колокольчик звякнул достаточно громко. Когда в баре кто-то выступал, звук над дверью абсолютно тонул в музыке и шуме, но сейчас зал был почти пустой. Двое мужчин средних лет сидели за стойкой и тянули пиво; еще один, престарелый, ковырялся в тарелке с какой-то закуской, сидя за столом. И все четыре головы повернулись на звук колокольчика. Четыре, потому что Хью стоял за стойкой и вытирал руки о полотенце, перекинутое через плечо.

— Ну надо же! — он выпустил полотенце и упёрся ладонями в столешницу. — Вернулась.

Дежа вю. Хейли вяло махнула.

— Привет.

За её спиной выросла тёмная мужская фигура. Дверь захлопнулась. Мужчины за стойкой отвернулись к своему пиву, Хью сощурился и перевёл взгляд туда, где приблизительно должна была быть голова Майрона.

— Одна больше не ходишь? — хмыкнул громила.

Чёрт.

— Хожу, — она обернулась: Майрон не отреагировал на это замечание. — Периодически.

— Я был уверен, что больше не придёшь.

— Я не знала, что приду, — Хейли отступила от двери и направилась к стойке. За спиной мгновенно раздались шаги.

Хью внимательно следил за приближением их странной пары. Интересно, сколько раз он попытался понять, что за отношения связывают Майрона с Хейли. Домыслы могли быть всякими, а контекст «опекун» вообще должен сбивать нормальных людей с чёткой мысли.

Хейли покосилась на сидящих за баром посетителей, выбрала свободное место с краю и присела на стул. Майрона остановился рядом, привалившись боком к столешнице, скрестил руки на груди. Хью стянул с себя полотенце и отбросил в сторону.