Он пришел за мной.

Как только его глаза встречаются с моими, как будто она его нисколько не интересует, я понимаю, что права.

— Нет, она знает, почему я хочу поговорить с ней, не так ли, Бринли?

У Лейлы перехватывает дыхание, и она отпускает мою руку.

— Мы следим за «Гончими Ада» уже много лет, как и они за нами. — Он достает из кармана пачку сигарет, наклоняет голову, вытягивает одну зубами и прикуривает, глубоко вдыхая дым, прежде чем продолжить.

— Никогда не видел вашего Преза с женщиной. Так что, как видишь, Бринли, ты вызвала у нас интерес.

— Она была девушкой на одну ночь, — говорит Лейла, и я вздрагиваю.

Я знаю, что она пытается помочь, но, тем не менее, это все равно задевает.

Эйден делает еще одну затяжку и откидывается на спинку своего мотоцикла, сложив руки на груди.

— Это правда. Всего одна ночь, — говорю я, гадая, замечает ли он, что я дрожу как осиновый лист.

— Я так не думаю, — говорит он, переводя взгляд на меня. — Разве мама не учила тебя перед смертью, что такие мужчины, как мы, — плохие новости?

Мой рот открывается, когда я понимаю, что он многое знает обо мне. Личные вещи. Например, что моя мать умерла.

— Здесь какие-то проблемы? — раздается голос Делла от двери.

Я поворачиваюсь к нему лицом. Черт его возьми, он изо всех сил старается не выглядеть до смерти напуганным из-за байкера, который смотрит на него с края тротуара.

Эйден ухмыляется и бросает недокуренную сигарету к ногам Делла.

— Увидимся, Бринли, — говорит Эйден, перекидывает ногу через большой мотоцикл и заводит его с глубоким рокотом.

От его слов у меня мурашки бегут по коже, когда мы с Лейлой заходим в «Crimson Homes». К тому времени как мы оказываемся внутри, меня трясет.

— Ты в порядке? Что он хотел? — спрашивает Делл. — Это то самое дерьмо, о котором ты говорила, что твой муж позаботится об этом? — обращается он к Лейле.

— Он не имеет никакого отношения к «Гончим Ада», и спасибо, что пришел на помощь, но… дай нам минутку.

Делл смотрит на меня и сжимает челюсть, впервые понимая, что я каким-то образом вовлечена в мир Лейлы. Он ничего не говорит, только качает головой и поворачивается, чтобы уйти обратно в свой кабинет.

— Ты в порядке? — спрашивает Лейла, когда он уходит, проводя руками по моим предплечьям вверх-вниз. Она притягивает меня к себе и обнимает.

— Шон скоро приедет. Думаю, Вульф тоже. «Адепты Греха» бросили кирпичи с угрозами в окна клуба. Это невообразимо, чтобы член «Адептов Греха», тем более их вице-президент, находился в центре Хармони так спокойно. Шон сказал, что мы будем в строгой изоляции, пока они не разберутся с этим.

Я киваю, все еще испытывая потрясение.

В кармане пищит телефон.

Вульф: Не выходи из офиса, мать твою.

Как бы я ни была напугана, я тут же начинаю раздражаться, что он неделю не связывался со мной, а когда наконец сделал это, то снова в форме приказа.

— Я думала, ты сказала, что это на одну ночь? — спрашивает Лейла, как будто я что-то скрываю. Но это не так.

— Так и было. Я уже неделю ничего не слышала о Габриэле.

У нее открывается рот.

— Габриэль?

Я поднимаю на нее глаза.

— Что? Это его имя.

— Ничего, просто никогда не слышала, чтобы кто-то обращался к нему по имени. Он действительно позволил тебе так его называть? — спрашивает она, пристально глядя на меня.

Я моргаю.

— Да?

— Хм. Судя по тому, что говорит Шон, только мать называла его по имени.

Лейла достает телефон и начинает набирать номер, а я отворачиваюсь, не зная, что делать с информацией о том, что никто не называет его по имени, но мне он позволил, а потом просто ушел от меня.

Я глубоко вдыхаю, пытаясь успокоиться, но ничего не получается. Он знает, где я живу? Что ему может быть от меня нужно? Наверное, стоит обновить коды системы безопасности.

Звук Харлеев, проносящихся по центру города, невозможно не услышать. До того, как я познакомилась с Габриэлем, я бы почувствовала себя неуютно. Теперь же этот звук успокаивает меня, и я не могу этого объяснить. Он громкий, даже изнутри офисного здания.

Мы с Лейлой одновременно оборачиваемся, чтобы посмотреть на них. Конечно, ее телефонный звонок привел сюда Шона, и она была права — перед ним Габриэль. Дни, проведенные без него, сделали его еще более волнующе прекрасным и пугающим. Мое дыхание учащается, когда он подъезжает и снимает шлем, как раз в тот момент, когда Делл появляется из офиса на шум мотоциклов.

— Что, черт возьми, происходит? — спрашивает он, когда Габриэль и Акс входят в здание.

Габриэль оказывается рядом почти мгновенно, он проверяет меня на наличие травм или чего-либо, что могло бы сообщить ему, что со мной не все в порядке. Он прикасается к моему лицу, плечам, чтобы убедиться, что на мне нет каких-то следов насилия, но я отстраняюсь.

— Мы в порядке, — говорю я, отводя глаза.

Он сжимает челюсть.

— Ты закончила на сегодня. Пойдем.

Я поднимаю на него глаза.

— Я работаю до трех.

— У тебя сегодня выходной. И ты закончила.

Его категоричный тон влияет на меня, и я решаю не спорить, но, несмотря на это, я в ярости. Я подумываю пойти с ним, хотя бы для того, чтобы отчитать его, что он не выходил на связь целую неделю.

— Твою машину отгонит проспект. Он встретит нас у тебя дома. — Габриэль не говорит больше ни слова, он просто кивает в сторону выхода и поворачивается, чтобы уйти.

Я смотрю, как он садится на свой мотоцикл, не сомневаясь, что я последую за ним. Я перевожу взгляд с него на Делла. Выражение разочарования на его лице похоже на то, которое, по моим представлениям, было бы у моих родителей в этом сценарии.

Он поднимает руку, указывая на дверь. Молча давая мне понять, что я могу идти, если хочу.

Лейла подходит к Деллу и обнимает его.

— Ничего страшного. Мы в порядке, это просто мера предосторожности. Тот другой клуб опасен. Скажи ему, — говорит она Аксу, шлепая его ладонью по спине.

— Конечно, — немедленно отвечает Акс. — Извини, брат, но, похоже, нам нужно приложить больше усилий, чтобы эта мразь здесь не появлялась.

— Похоже на то, — говорит Делл, стараясь звучать авторитетно, но у него не получается.

Лейла подходит ко мне и смотрит в окно на Габриэля.

— Я не знаю, что между вами происходит,