и Алексеевым. Похоже, Фразье ты нужна больше, чем простая сотрудница, а Алексеев не только потворствует этому, но и даже шантажирует босса. Мне это показалось странным, и я хотел предупредить тебя немедленно.

Оля вспомнила тень, мелькавшую в ее комнате и подбиравшуюся все ближе. Казалось, что это было год назад, не меньше, а ведь прошло всего несколько часов! Впрочем, память понемногу восстанавливалась. Слова, прозвучавшие в темноте, пока казались лишь темными пятнами, постепенно обретающими форму.

– Почему не предупредил? – спросила Оля.

– Я уже шел к тебе, когда меня послали на срочный перевод. Сначала я не заподозрил неладное, но потом стало ясно, что задание слепили кое-как. Я должен был переводить беседу пациентки с медицинской комиссией, изучающей ее случай. При этом чувствовалось, что и пациентка удивлена, и медики слабо представляют, чего от них хотят. Но у них не было оснований для настороженности, а у меня – очень даже.

– Надеюсь, ты не сорвался?

– Нет, я решил не показывать, что понимаю странность ситуации. Разговор я довел до конца, только вот длилось это слишком долго. Потом я попытался тебе позвонить, ты не отвечала. Я направился к тебе, постучал – ты не открыла.

– Ты мог бы уйти. Что, если я спала?

– В пять часов дня? После того, как меня чуть ли не с экскурсией по больнице провели? Нет, что-то слабо верилось в такой сон! – усмехнулся Энлэй. – Да и потом, стучал я вполне громко, услышали все – кроме тебя. Тогда я решил войти.

– Дверь была не заперта? – уточнила Оля, вспомнив, как легко черная тень скользнула в ее комнату. От этого до сих пор мурашки шли по коже, и она поспешила прижаться к Энлэю.

– Если бы! Заперта, но я знаю, у кого есть запасные ключи. Когда я добрался до тебя, ты была в отключке, явно наркотической. Я тут же отнес тебя вот к этому, – Энлэй кивнул на Джону, – чтобы он помог.

– Почему ты не вызвал врачей в мою комнату?

– Благодари его за то, что не вызвал! – ответил за переводчика Джона. – Там все тонко спланировали. Если бы тебя застали в таком состоянии, сказали бы, что ты украла и приняла какой-то препарат добровольно.

– Не говоря уже о том, что босс не захотел бы отпускать его живым… – поморщилась Оля.

– Что? Какой еще босс?

– Фразье был там. Прятался в моей комнате, когда ты зашел. А спрятаться там негде: если бы ты заглянул в ванную или в шкаф – не знаю, где он затихарился… ты бы его легко нашел. Тогда без последствий не обошлось бы!

– Так и сейчас без них не обойдется, – заметил Джона. – Даже если они не до конца понимают вовлеченность каждого из нас в эту историю, церемониться особо не будут. Я уже замарался в ситуации с Эмми. Энлэй нашел Макса в странном положении. На Ольгу тоже много чего накопать можно.

– Да, у Обри уже целая коллекция обвинений, – вздохнула Оля. – Не говоря уже о том, что сама Обри причастна к этому! Это она меня отравила своим… чайком… Больше некому.

– Она, – согласился Энлэй. – Но не только потому, что больше некому. Перед тем как отключиться, Макс успел сказать, что в случившемся с ним виновата женщина.

– Я подумала, что это может быть доктор Танг… Она ведь его врач – и ее давно не видно!

– Я не отрицаю, что Танг как-то причастна к этому, – кивнул Джона. – С ней вообще все непонятно. Насколько я знаю, сюда она перевелась после того, как у нее на операции погибла пациентка. Так себе рекомендация! После такого найм – это услуга, за которую порой нужно платить. Но в случае с отравлением Макса и Ольги, думаю, действовала Обри.

– Почему ты так считаешь?

– Я выяснил, какими препаратами отравили Макса, и полез на склад проверять. Обнаружил недостачу, проверил по журналу пропусков, кто туда недавно заходил, и получил ее имя.

– Но явно же не только ее! – засомневалась Оля. – Думаю, на склад заходили многие…

– Верно. Однако потом твой друг притащил свою коллекцию фото – и это многое объяснило.

– Какую еще коллекцию фото?

– Я нашел снимки, которые делал здесь Оскар – он оказался журналистом.

Оля ни о чем подобном не догадывалась, а вот ее спутники знали наверняка. Забавно, что они узнали об истинной профессии Оскара почти одновременно, но из разных источников. Энлэю помог обыск комнаты сбежавшего медбрата, а Джона выяснил эту информацию у Уолтера Монтгомери, который и сливал Оскару скандальные новости.

Чуть позже комнату Оскара опечатали люди Алексеева, и все же Энлэй успел их опередить. Он просмотрел фотографии, сделанные журналистом, уже на своем компьютере, и нашел немало интересного.

– Оскар прибыл в клинику не просто так, он целенаправленно следил за Чарли, – пояснил Энлэй. – Похоже, журналист узнал о том, что Чарли творил в домах престарелых, и захотел хоть как-то его наказать. За счет этого в кадр не раз попадала и сердобольная тетушка, а также ее окружение. Вот этот снимок нам особенно интересен.

Энлэй не преувеличивал: на фотографии было видно, как Обри переговаривалась о чем-то с Антоном Алексеевым. И по виду обоих собеседников можно было догадаться, что они не расписание медсестер обсуждают.

– Знаете, как я вижу ситуацию? – задумался Джона. – Обри прекрасно знала, что представляет собой ее племянник на самом деле – и какие у него проблемы. Она пошла на сделку с Алексеевым, чтобы защитить Чарли. Потому что я знаю Обри неплохо и могу сказать, что ее особо не интересуют ни деньги, ни карьера. А вот племянника она обожает и готова ради него на все.

– Тогда все сводится к Алексееву, – отметила Оля. – Он подкупил Обри, он шантажирует Фразье… Тогда он и должен стоять за убийствами! Может, он связан с фармацевтической компанией?

– Слишком мелко для него. Да и потом, Дерек и Виктор были здоровы – если не принимать во внимание те травмы, которые они лечили в клинике. Я не совсем понял, в чем вы обвиняете фармацевтическую компанию, но не похоже, что лекарство навредило хотя бы одному из погибших.

– Тогда зачем? – растерялась Оля. – Что ему может быть нужно?

– Я думал об этом – и пока не знаю, – развел руками Джона. – Но я хочу просмотреть еще кое-какие документы, их в общем доступе нет, нужно пробираться в архив.

– Мы пойдем с тобой, сейчас опасно оставаться без поддержки…

– Опасно как раз бродить толпой! – возразил хирург. – Если Фразье действительно был в твоей комнате, за нами станут наблюдать особенно внимательно. Мы должны убедить всех, что приняли случившееся с тобой за несчастный случай…

– За самоубийство, – вдруг