платьице, разросшееся за лето. Пушистые веточки. Дремлет, усыпанная желтыми листьями да повисшими на паутинах бурыми хвоинками соседних берез и сосен… А ручеек все бежит и бежит, позванивает колокольцами струек да клубит на повороте шапку желтой, ноздреватой пены…

…Буйные ярусы сосновых крон. Впечатление мощи сосновых ветвей: мощь — в рисунке изгиба.

Вернулся в 7 час. Наши копают земляничник. Л. в платочке и передничке. Мы с бабой Женей на сарае около. Золотая опушка леса в заходящем солнце; летучие мыши. Тишина.

28 сентября.

Вторник. Утром — укладка. Серо. Льет. Тиша на кровати, под ватником. С 12 почти до 3-х писал за вчерашнее (лес, болото). После обеда поспал: холодно. С 5 до 7 час. в лес, вдоль оврага, левее сакколовской дороги. Если знать, как войти в лес, и знать, как быть в нем, то поистине это как коснуться Сущности вещей, как войти в «вещь в себе» (в нее).

Кстати, два эпиграфа: «Глаза есть, а посмотри — нету!» (Арсеньев «Дерсу Узала»); «Там-Таука… и пампасы…» (Жюль Верн «Дети капитана Гранта»).

Можно изучать лес долго и кропотливо, пересчитать в нем каждое дерево и пройти лес, пройти насквозь — не коснувшись его: ведь он расступится, пропустит… и вновь сомкнется (за тобой) в своем молчании.

Лес — это не только сборище деревьев; это — новое единство, новое качество. Жизнь леса это нечто иное, чем жизнь множества собранных вместе деревьев.

Лес — это как тело. Лес — это среда не только в смысле неких условий жизни. Лес — среда в том смысле, как вода, как воздух, как земля. Он — некое тело, некое высшее единство.

Лес — это безвестность бесчисленного (как пески, как вода…). Лес — это мудрость мхов. Лес — это Молчание Вершения. Лес — это тело, но тело, в которое можно войти, проникнуть.

Недалеко на сосне качнулась ветка: белка. Заметила меня. Уставилась, задергала хвостом, зацокала — насмешливо цокая, взлетела вверх по стволу, пробежала к концу длинной ветви, перенеслась, точно перелетела, на соседнее дерево. Там, у ствола, затихла, уставив ушки и бусинки глаз. Опять вся задергалась, завертелась и, цокая и насмехаясь, скрылась в густой кроне сосны.

Дятел у расщелины соснового ствола, работающий над шишкой. Солнце зашло. Под ногами шуршит осенняя листва. Воздух неподвижен и живительно свеж. Порой ощущается в нем особенно чистый, холодноватый запах озона. Особенно в чащинках, у кустов…

Перед обедом допилили аллейку.

29 сентября.

Среда. В 10.30 пришла машина. Последние укладки. К Ивану — за лошадью; прощание с Ив. Мих. («свобода души!!»), с Наташей, Сиротиниными. Перевозка пианино; увоз «мебели». Ясно, солнечно, но остринка холодного воздуха совсем осенняя. Тиша заперт у Леночки. После обеда, около трех, поехали. В 2.45 тронулись от Машки и в 6 часов были в городе: дорога хорошая, яркое низкое солнце. Вечером у нас Лида и Гоша: распили венгерский токай.

30 сентября.

Четверг. В 12-м часу — в Филармонию (письма, деньги, с Арсением и главным инженером — насчет тахты в дирижерской комнате). Первая репетиция в 3 часа: 2-го оркестра с Арвидом Янсонсом. Акклиматизация… Вечером с Л. на «Баядерке» в Мариинском театре.

1 октября.

Понедельник. 1–2.30 у Сериковой в Смольном по поводу хулиганской статьи Дзержинского в «Правде» от 22 сентября. Обедает у нас Шостакович. (Принес мне только что изданную партитуру Десятой симфонии). 6–7 час. у Александрова [портного]. Вечером — Валя Ларионов с «тверскими» рисунками. 11.40 проводы Шостаковича.

2 октября.

Суббота. Дома 11.30–12 час.: 1 и 2-я ч. Десятой симфонии и «Ромео». 1–2.30 работа с музыковедом Сохором над аннотацией к Десятой. Дома у меня в 3 часа Рабинович.

В 5 — А. Ж<ивотов>. Вечером на 1-м отделении в Капелле (открытие сезона). Дома — Л. с бронхитом. У нее — Таня и Маруся. В 7 час. прибыли наши на грузовике.

3 октября.

Воскресенье. Дома 11.30–1 час.: 3 и 4-я ч. Десятой симфонии и с 1 до 2.30 занимался Седьмой симфонией Бетховена, сверяясь с Вейнгартнером. В 2.30 пришел Ромочка. С ним в «Лавку писателей» и домой к нам обедать. Вечером дома — чтение.

4 октября.

Понедельник. Дома 11–12 час.: Четвертая симфония Глазунова для завтрашней «читки». 1–2.30 в Филармонии встреча с композитором Клюзнером по его скрипичному концерту. К обеду у нас Шальман. С 8 до 9.30 вечера — у Щербинских (отвез пленку проявить) с Л. А завтра… с Божьей помощью, все опять как сначала… как и не было этого лета. Ну что ж, пора привыкнуть уж…

5 октября.

Вторник. Репетиция с 11 до 2.30: «разыгрались» на 1 и 2-й ч. Четвертой симфонии Глазунова и на 1-й ч. Седьмой симфонии Брукнера; потом прогон 1-й ч. Десятой симфонии Шостаковича и работа над ней; потом прогон с небольшими остановками 2, 3 и 4-й ч. Десятой симфонии Шостаковича. Вечером с 8 до 9.30 у меня Пономарев (о статье Дзержинского, об Элби, о внутренних оркестровых делах).

6 октября.

Среда. Репетиция с 11 до 1.30 — работа над 2 и 4-й ч. Десятой симфонии. После обеда разборка с Клавой моей «кладовки». В 9 часов Анна Максимовна у Л. (боли под лопаткой). Немного почитали вечером — и спать.

7 октября.

Четверг. Репетиция с 11 до 1.30 (первый «заезд», прогон и работа над «Ромео», 2 и 3-й ч. Десятой симфонии: работа и прогон). Присутствовал приехавший из Москвы Шостакович. Оркестр его приветствовал со Сталинской премией Мира [Международной премией Мира] и со званием Народного артиста СССР. 2–3 час. репетиция под рояль с Рихтером. В 7 часов Люся-массажистка.

8 октября.

Пятница. Репетиция с 11 до 1.30 (генеральная симфонии; работа над концертом: рихтеровские «замыслы»), 1.30–2 час. с ним же за роялем. 3.30–5 час. в Главном штабе по вопросу отсрочек призывников из числа оркестрантов.

9 октября.

Суббота. Репетиция с 11 до 12.30 (11–11.45 кусочки в «Ромео» и симфонии и проиграли гимн; после перерыва аккомпанемент).

Вечером концерт (1-й):

Чайковский, «Ромео и Джульетта», Концерт № 1 для ф-п. с орк. (С. Рихтер)

Шостакович, Десятая симфония

10 октября.

Воскресенье. Дома с 11.30 до 1 час. партитуры на вечер. С 1.30 до 2.30 у Триумфовых (с Л. спиной?!).

Вечером концерт (2-й): повтор вчерашнего.

Исполнительски очень удачно. Шостакович был на репетициях 7, 8, 9-го и на обоих концертах.

11 октября.

Понедельник. В 1–2 час. в Малом зале Шостакович с Ойстрахом проигрывали скрипичный