войне, у керкирян было готово оправдание: для одних – что спешили, но не успели, для других – что только создавали видимость борьбы.

Остров Крит продемонстрировал полнейшее равнодушие к судьбе Эллады. Когда там появилось послы с просьбой о помощи, критяне ответили, что им надо посоветоваться с оракулом, и отправили доверенных людей в Дельфы. Получив неблагоприятное пророчество, они с чистой совестью объявили, что никому помогать не будут, и выпроводили спартанских уполномоченных с Крита.

Последней надеждой эллинов Балканской Греции оставался тиран Сиракуз Гелон. Как говорил сам тиран, для войны с персами он мог выставить 200 триер, 20 000 гоплитов, 2000 лучников, 2000 пращников и 2000 легковооруженных всадников (Herod.VII, 158). Мало того, Гелон обещал обеспечивать продовольствием общеэллинскую армию в течение всей войны с персами. Но взамен попросил самую малость – главное командование над объединенными силами эллинов. Один из членов посольства, спартанец Сиагр резко осадил Гелона и сказал, что спартанцы никогда не откажутся от верховного командования. Тогда тиран зашел с другой стороны и потребовал либо командования сухопутной армией, либо военно-морскими силами союза эллинов. Но здесь уже возмутился представитель Афин и заявил, что если спартанцы откажутся от командования флотом, то афиняне не откажутся никогда. Переговоры вылились в перебранку, и стороны разошлись, крайне недовольные друг другом. Послы уехали в Элладу, а Гелон, поразмышляв, решил занять выжидательную позицию и действовать по обстановке.

Попытки союзников усилить коалицию против персов закончились неудачей.

Отказались участвовать в войне с персами и ахейцы: «Во время же нашествия Ксеркса и мидян на Элладу они, как известно, не принимали участия ни в походе Леонида к Фермопилам, ни в морском сражении вместе с афинянами и Фемистоклом у Эвбеи и Саламина; они не стояли в списке союзников ни со стороны Спарты, ни со стороны Аттики. Отсутствовали они и в деле под Платеями; ведь ясно, что иначе на приношении эллинов, сделанном в Олимпию, было бы вписано и имя ахейцев» (Paus.VII, 6, 3–4). Единства среди эллинов по-прежнему не было.

* * *

Период от смерти отца до начала похода на Элладу был очень непростым и для Ксеркса. Сначала молодой царь победил восставших в Египте, после чего подавлял мятеж в Вавилоне, и только после этого вплотную занялся подготовкой к войне с городами Балканской Греции. Геродот пишет, что приготовления заняли четыре года. Одни сатрапы сооружали боевые корабли и суда для перевозки лошадей, другие поставляли конницу и пехоту, правители некоторых областей заготавливали продовольствие для войск и средства для переправы через Геллеспонт.

Учитывая печальный опыт похода Мардония в Элладу, когда персидский флот огибал мыс Афон и был практически уничтожен налетевшей бурей, Ксеркс решил действовать иначе. По его приказу на полуострове Афон в самом узком месте начались грандиозные строительные работы по прорытию канала через перешеек. Царь рассудил, что ему гораздо проще выстроить новый канал, чем подвергать риску флот в тот момент, когда он вновь будет обходить вокруг Афона. К работам были привлечены как царские войска, находившиеся в регионе, так и местные жители. Ответственными за стройку были назначены персы Артахей и Бубар, тот самый, что был женат на македонской царевне. Эти двое не стали мудрить, а выбрали ровное место, покрытое незначительными холмами, где ширина от Эгейского моря до Афонского залива составляет около двух километров. Разделив этот перешеек на участки, руководители строительства закрепили каждый за представителями определенной народности, после чего работа закипела.

По свидетельству Геродота, канал строили в течение трех лет, и когда закончили, по нему могли одновременно разойтись два корабля, идущие на веслах. «Отец истории» осуждает Ксеркса за то, что царь затеял это дело из пустого тщеславия, желая тем самым воздвигнуть при жизни памятник своему могуществу. Но это будет предвзятым утверждением. Дело в том, что переход вокруг полуострова Афон был опасен для всех кораблей в целом, а не только одного персидского флота. Прорыв канал, Ксеркс решил проблему, создав безопасные условия для мореплавания. Царь мыслил глобально, и упрекать его за это нет никакого смысла. Недаром одновременно с работой по сооружению канала шло строительство и моста через реку Стримон. Войска по нему пройдут, а мост останется и будет использоваться в мирных целях.

Очень интересную информацию приводит Диодор Сицилийский другое дело, насколько она достоверна. Историк пишет о том, что персидский царь договорился с Карфагеном о совместных действиях против эллинов: «Ксеркс же, согласившись с ним и желая всех эллинов изгнать из их отечества, отправил посольство к карфагенянам относительно совместных с ними военных действий и договорился с ними, что он сам отправится в Элладу против живущих там эллинов, а карфагеняне в это же время, приготовив большие силы, вступят в войну с эллинами, живущими в Сицилии и Италии» (XI, 1). Проблема заключается в том, что мы не можем с точностью утверждать, имел такой факт место в действительности или же перед нами просто местное предание сицилийцев. Вполне вероятно, что эллины Запада, не участвовавшие в войне с Ксерксом 480–479 гг. до н. э., решили хоть таким образом обозначить свою причастность к эпохальному событию. Понять их можно. И хотя Диодор в дальнейшем отметит, что силы державы Ахеменидов значительно превосходили военные возможности Карфагена, суть от этого не изменится: «Ксеркс же, соревнуясь с карфагенянами в усердии, настолько превзошел их во всех приготовлениях, насколько превосходил карфагенян большим количеством народов, находившихся под его властью» (XI, 2).

Несмотря на все эти грандиозные приготовления, поход на Элладу, мог и не состояться. Дело в том, что грядущая война вызвала раскол среди персидской элиты. При царском дворе образовались две партии, как сторонников, так и противников похода на запад. Ксеркс оказался перед сложным выбором, поскольку как с одной стороны, так и с другой, приводились весьма серьезные аргументы в свою пользу.

Двоюродный брат царя, Мардоний, тот самый, что в 492 г. до н. э. возглавлял неудачный поход на Элладу, говорил о том, что Ксерксу необходимо довести до логического конца дело, начатое отцом. Мардоний, исходя из личного опыта, указывал на то, что между эллинами нет единства, а также на то, что многие греческие города предпочтут подчиниться персам без боя. Так же царский родственник говорил о слабости военной организации эллинов, при этом совершенно игнорируя печальный опыт Марафонской битвы: «Впрочем, как мне рассказывают, эллины ведут войны по невежеству