Европе и, таким образом, довел численность армии до миллиона человек (XI, 5). Так же он указал количество боевых кораблей, выставленных малоазийскими эллинами: 320. Подробная роспись царских эскадр у Диодора в общих чертах совпадает с информацией Геродота. Как говорится, плюс-минус. В целом же можно признать, что мобилизовав все ресурсы державы Ахеменидов, Ксеркс мог выставить такое количество судов. Другое дело, какие из них были транспортные, а какие боевые.

Во главе флота стояли братья Ксеркса, Ахемен и Ариабигн, о котором Плутарх написал, что он «человек хороший и из братьев царя самый храбрый и справедливый»[57] (Them.14). Геродот обращает внимание на то, что верховное командование над военно-морскими силами принадлежало именно Ахемену: «Ахемен, брат Ксеркса, главнокомандующий флота» (VII, 236). Ариабигн командовал эскадрами малоазийских греков, а Ахемен был по совместительству и начальником над египетскими кораблями. Также Геродот в качестве командиров царского флота упоминает Прексаспа и Мегабаза – вероятно, они осуществляли руководство финикийскими и киликийскими флотилиями.

Посмотрим на сухопутные силы Ксеркса. За исключением Геродота, никто из античных авторов не говорит о многомиллионных полчищах, в лучшем случае миллион с хвостиком, не более. Но это опять-таки сильное преувеличение, поскольку сказки о том, как орды Ксеркса выпивали до дна реки, были милы сердцу обывателя античного мира. В реальности все было гораздо скромнее, Греция не настолько велика, чтобы вместить в себя описанную Геродотом многомилионную орду. По большому счету, это было население целой страны.

Мобилизационные возможности государства, во главе которого стоял Ксеркс, не позволяли ему повести на запад несколько миллионов человек. А как правитель огромного государства, царь должен был учитывать обстановку на всем протяжении границ своей необъятной империи, а не думать только о завоевании Балканской Греции. Ксерксу необходимо было держать войска во внутренних сатрапиях, чтобы избежать восстаний, и на границах, чтобы не допустить набегов соседних племен. Оголять рубежи державы накануне похода в Европу было просто опасно. А сын Дария глупцом не был, наоборот, он стремился предусмотреть буквально все и поэтому значительные воинские контингенты должен был оставить в Азии.

О том, какова была численность сухопутной армии Ксеркса, можно говорить только предположительно. Я не буду приводить все версии, которые существует на этот счет, ограничусь лишь тем, что выскажу свою точку зрения по данному вопросу. Сухопутная армия Ксеркса не могла превышать 200 000 воинов; что же касается конницы, то численность кавалерийских соединений могла составлять около 20 000 всадников. Не больше.

Смотр войск, устроенный Ксерксом в Дориске, еще больше убедил царя в непобедимости его армии и флота. Объехав на колеснице ряды пехоты и кавалерии, Ксеркс поднялся на корабль и проплыл вдоль построенных в линию боевых судов. Именно тогда и произошел его достопамятный разговор с бывшим спартанским царем Демаратом. Ксеркса интересовал один вопрос – окажут ему эллины сопротивление или нет, когда узнают о том, какая сила на них идет. Ответ спартанца озадачил царя, особенно в той его части, где Демарат рассказал о своих земляках. Получалось, что даже если вся Эллада склонится перед Ксерксом, то Лакедемон будет сражаться против персов. Но владыке Азии очень хотелось выяснить, почему спартанцы не сдадутся на его милость, и он продолжал одолевать Демарата вопросами. В итоге, нарвался на такой ответ: «Над ними есть владыка – закон; они боятся его гораздо больше, нежели твои подданные боятся тебя. Поэтому они исполняют все, чего закон ни потребовал бы от них; а он требует всегда одного и того же – не покидать сражения ввиду какого бы то ни было количества врагов и, оставаясь в строю, или одержать победу, или пасть мертвым» (Herod. VII, 104). После этого Ксеркс прекратил разговор и отпустил Демарата.

Наступление персов продолжалось. Выступив из Дориска, Ксеркс разделил армию на три части, посчитав, что так будет легче решать вопросы снабжения. Одна часть под командованием Мардония и Масистия шла вдоль фракийского побережья на запад, и параллельно с ней морем двигался флот. Маршрут другой части армии, под начальством Тритантехма и Гергиса, пролегал непосредственно через Фракию. Сам Ксеркс был с третьим отрядом, который шел между двумя другими группами войск. По пути движения происходило пополнение рядов царской армии уроженцами местных племен. Именно к этому этапу похода и относится рассказ Геродота о том, как орды персов выпивали до дна реки и озера. Перейдя по построенному мосту реку Стримон, персидские войска подошли к Афонскому полуострову и остановились на отдых около города Аканф. Царь осмотрел канал, остался доволен работой и щедро наградил местных жителей, принимавших участие в строительстве. Но остальным эллинским городам региона царский визит обошелся очень дорого. В буквальном смысле слова.

У Геродота сохранился интересный рассказ о том, каким образом Ксеркс решал вопросы снабжения своей армии. Царь просто переложил эти проблемы на местное население, в результате чего жители многих городов «пришли в крайнюю нужду, так что покидали свои жилища» (VII, 118). Например, жителям острова Фасос, располагавшим рядом населенных пунктов на материке, визит царской армии обошелся в астрономическую сумму 400 талантов. Но положение было безвыходное, поскольку перечить Ксерксу в данной ситуации было смерти подобно.

Тем временем персидский флот прошел через Афонский канал, обогнул полуостров Халкидики и вошел в Фермический залив, встав на якоря около города Ферм. Вскоре сюда подошла сухопутная армия, и Ксеркс вновь распорядился сделать остановку. Приближалось решающее столкновение, и царь хотел окончательно прояснить стратегическую ситуацию. Со дня на день должны были вернуться послы, отправленные в Элладу с требованиями «земли и воды». Ксеркс хотел знать, кто из эллинов выступит против него с оружием в руках, а кто нет, и действовать, исходя из сложившегося положения дел. К тому же необходимо было дождаться отставших отрядов, подтянуть обозы, произвести дальнюю разведку на местности. Владыка Азии видел перед собой покрытую снегом горную гряду Олимпа, за которой лежала Фессалия, и понимал, что до конечной цели похода не так уж и далеко.

Из области Пиерия, где расположилась персидская армия, на Фессалийскую равнину можно было попасть через проход в горах: «Темпейская долина – это узкое ущелье между Олимпом и Оссой; из этих теснин Пеней течет еще около 40 стадий, имея на левой стороне Олимп – самую высокую гору Македонии, а на правой стороне (поблизости от своего устья) – Оссу» (Strab. фрагменты книги VII, 14). Место очень удобное для того, чтобы, используя условия