определить только опытный водитель. Трасса удаляется от живительного Нила на 100–150 километров, и если автобус или грузовик заблудится или сломается…

Пока местные жители рассказывали нам о том, сколько дней, бывает, приходится добираться до Хартума, как наш мотор заглох. Первый автобус, в котором ехал Шулов, успел раствориться в пустыне, а мы остались в горячем металлическом гробу. Но водители уже знали, как поступать в таких случаях.

Живо была организована работа по запуску мотора: под колесами грузовика расчистили песок специальными лопатами и подложили под него специальные металлические лыжи длиной метра три, которые каждый водитель заботливо возит с собой. Все пассажиры мужского пола и дееспособного возраста облепили махину автобуса с разных сторон — рааз-дваа! рааааз-дваааа! рррааааааз-двваааааа! Женщины, старики и дети остались внутри автобуса и качались с ним тоже туда-сюда.

Автобус катался вперед-назад по металлическим лыжам, но никак не заводился. Перерыв. Пассажиры, обливаясь потом, прячутся в тень машины — непосредственно под брюхо. Других машин, чтобы помочь подтолкнуть-завести, в пределах видимости, разумеется, нет. Водители открыли капот и ковыряются в нем.

Вторая попытка. Железный автобус обжигает ладони. Сколько здесь градусов в тени? 40? 45? Ну, взяли! Раз… два… Ррааазз! дввааа! Ррррааааазззз… дввввааааа! Все-таки автобус завелся, водители подобрали металлические «лыжи», пассажиры заняли свои места, и все, урча и подпрыгивая, поехали дальше.

Мы ехали шесть часов, с перерывами на небольшие поломки, и проехали за это время немало — километров двести. В 15.00 наш автобус остановился посреди пустыни у небольшой харчевни. Вот чудо цивилизации! Впрочем, по трассе здесь обозначены небольшие колодцы, так почему не быть такому микрооазису?

Суданцы проявили свое непременное гостеприимство и угостили нас местным чаем и печеньем. А сразу после харчевни начался асфальт — гладкий, ровный, мягкий, как шоколад, — и 180 километров, оставшиеся до столицы, мы пролетели за каких-нибудь три часа.

* * *

Столица Судана, город Хартум, расположен на месте слияния Белого Нила и Голубого Нила, которые соединяются практически под прямым углом и порождают собственно Нил. Всего эти три водных потока (Белый, Голубой и обычный Нил) делят окружающую землю на три сектора, в каждом из которых расположен крупный город.

Между Белым Нилом и Голубым Нилом находится сам Хартум, основанный англичанами в 1820 году как столица очередной колонии. Здесь вы почти не встретите полей и огородов; в Хартуме практически нет частных глиняных домов, окруженных глиняным забором, содержащим в себе пальму или цветник. Каменно-бетонные дома в центре представляют собой министерства, банки, магазины и офисы. В центре — несколько настоящих многоэтажных домов, среди которых супернебоскреб: девятиэтажная (!) гостиница «Меридиан», один номер в которой стоит более 100 долларов в сутки. Близ этих банков и гостиниц вы встретите настоящих нищих и попрошаек, беженцев из южной половины Судана, истощенных черных детей, бродящих по базарам и дворам и выпрашивающих копеечку. Имеется в столице и дипломатический квартал, где представлены посольства многих стран мира — кроме выведенных из Судана по соображениям безопасности посольств «Великого Сатаны», США, и бывшей хозяйки, Англии.

На окраинах Хартума есть и частный сектор, эти кварталы — «спальные районы» — протянулись километров на десять — пятнадцать к югу. Но и в этих районах вам редко будут предлагать ночлег и чай: кушанья здесь не растут из земли, а покупаются за немалые деньги; да и обилие попрошаек и беженцев притупляет тут традиционное суданское гостеприимство.

От Хартума на запад, если перейти через Белый Нил, лежит старинный город Омдурман. Город сей значительно старше «английского» Хартума. В конце прошлого века Омдурман был одним из центров восстания махдистов (1881–1898), его возглавлял человек, объявивший себя махди — мусульманским Мессией. В ходе восстания на огромной территории Судана возникло независимое теократическое государство, по типу современного иранского; в Омдурман перенесли столицу; у англичан в руках остался всего один город — старый порт Суакин. В конце концов англичане вернули себе власть над страной и хозяйничали здесь еще более полувека, но так и не смогли уничтожить мечту Махди об исламском государстве.

От Хартума на север, если перейти через Голубой Нил, — город-спутник Хартума, относительно молодой город Северный Хартум. Здесь находятся резиденции российского и иных послов, богатые дома.

Все эти три города соединены почти современными мостами; в каждом из городов живет, вероятно, не менее миллиона человек; вместе они образуют единую столичную агломерацию. Здесь вы увидите почти каждый день электрический свет и централизованный водопровод. По улицам мегаполиса ездит тридцать, а то и все пятьдесят тысяч автомашин, что заведомо превышает их количество во всей остальной стране, но составляет один-два процента от московского их числа.

* * *

…Последние километров сто до Хартума дорога шла не по пустыне, а по саванне. Здесь не так сухо, как в районе Асуана или Донголы, существует и такое понятие, как сезон дождей. (А, кстати, в районе Сахары «воды с неба» почти не бывает; в каком-то египетском городке нам даже похвастались, что последний дождь у них прошел 15 лет назад.) По сторонам асфальтовой трассы — какое наслаждение ехать по асфальту! — тянулись просторы, покрытые жухлыми, желтыми травами; стояли небольшие кривые деревца; там и сям — большие бесформенные кучи: вероятно, термитники.

На въездном посту ГАИ, перед самой столицей, автобус остановился. Это был могучий пост — не объехать, не обойти. Вероятно, солдаты спросили водителя, содержатся ли в его автобусе какие-нибудь подозрительные личности. Нас позвали на выход.

Гаишник, увидев нас, потребовал документы. Мы достали паспорта. Наличие суданской визы не удовлетворило его — он продолжал чего-то хотеть. Мы, разумеется, делали вид, что не понимаем. Видя, что мы тупые, он покинул нас и вскоре вынес из будки ксерокопию пермита — большую бумагу с фотографией, штампом и текстом на английском языке — и показал нам ее.

«А, так вы хотите бумагу с фотографией и печатью и текстом на неведомом языке», — подумали мы и достали наши удостоверения великих путешественников АВП. Как нарочно, они тоже имели фотографию в левом верхнем углу, непонятный (для гаишника) текст и печать. «Хорошо, можете ехать!» Гаишник отпустил нас, и мы забрались в автобус, который немедленно тронулся.

Вот и приехали. Конечная станция автобуса — Омдурманский «сук шаби» — находилась на самом краю города. О, какой пейзаж! В свете заходящего солнца (а было уже 18.00) нашему взору предстала огромная свалка, в которой копошились мухи, овцы и местные жители.

Поблагодарили водителя. Другого автобуса, равно как и Шулова, ехавшего в нем, сейчас не было видно. Решили дойти до Нила и переночевать на его