– Не забывай – ты одна из нас, – весёлое выражение вдруг слетело с лица полицейского. Оно поплыло, неуловимо меняясь и вот вместо улыбчивого рыжеватого офицера, перед ними оказался бледный, с сурово сжатыми губами человек.

Матвей не вздрогнул, но в лице заметно переменился.

– Да, Мотя, и я такая. Я же показывала тебе, – Лика отвела взгляд, чтобы не видеть выражения его лица. – Я могу жить… долго. Очень долго. Я могу стирать память другим людям. И ещё… я могу навязать человеку свою волю. Могу заставить его сделать что угодно. Полюбить, возненавидеть… И ты никогда не догадаешься, что это я заставляю тебя испытывать все эти чувства.

– Лика, не надо… – прошептал Матвей, а затем вышел из комнаты.

– И зачем ты это сделала? – Арфал вздохнул.

– Не хочу портить ему жизнь. И разве не этого вы добиваетесь? Разве не хотите, чтобы я вступила в это ваше сообщество повелителей мира?

– Ты несёшь ерунду. Я понимаю, Бореус успел промыть тебе мозги. Но не до такой же степени.

– Как вы догадались, что Грива это и есть Бореус?

Арфал дёрнул щекой.

– В самый последний момент. Я уже говорил: арга трудно вычислить. Он не поддаётся ментальному воздействию. Когда мы узнали, что Стропалецкий сотрудничает с Гривой, мы даже негласно проверяли его. Видишь ли, когда арг постоянно находится в образе своего аватара, он постепенно сливается с ним и может имитировать вполне человеческие реакции. Тому, кто проверял Гриву (не мне, конечно) показалось, что всё в порядке.

– А гризы? Они тоже не поддаются внушению?

– У тех, кто пользуется инъекциями крови аргов, проявляются частично и их способности. Так что да, их трудно, почти невозможно подчинить своей воле.

– Но я… – Лика умолкла. Ей не хотелось сообщать Арфалу, о том, что она проделала с Верноном. Она смогла приказать серому убить себя. Она вздохнула. – И что же дальше? Что теперь?

– Теперь мы поедем домой. Спокойно и с комфортом. Вернее, полетим. Самолёт уже ждёт нас.

– А остров?

– Мы что-нибудь придумаем. Аргов вернём домой, постараемся как-то примирить их с произошедшим. Серых изолируем. Без крови аргов они быстро достигнут своего биологического возраста и потеряют свои необычные способности. Потом мы посмотрим, что сможем сделать с теми, кто останется в живых. Бореус… с ним всё намного сложнее. Возможно, нам придётся…

– Убить?

– Я бы не стал говорить именно так. Возможно, более уместно будет слово казнить.

– Это ещё страшнее, – Лика горько усмехнулась.

– Во всяком случае, мы будем его судить. И рассматривать все его преступления. Возможно, нам понадобятся твои показания.

Лика ничего не ответила и покинула комнату. Пусть считает её невоспитанной. Все они – и Бореус, и Йон с Арфалом хотели, чтобы она приняла их сторону, их правду. Сейчас она казалась себе куклой, которую шаловливые дети тянут за руки в разные стороны. У бедняжки уже и швы трещат, и шарниры выпадают, а они всё тянут и тянут…

«У меня будет своя сторона, своя собственная, и я найду способ не переходить ни на чью другую». Мысленный диалог прервал собачий лай со стороны моря. По берегу нёсся ошалелый Грей, разбрызгивая лапами воду. Ему явно нравился процесс.

– Грей, ко мне! – позвала Лика. Пёс тут же подбежал и сел напротив, пристально глядя в глаза. – Молодец, знаешь команды, – похвалила она и протянула руку. «А вот как тяпнет сейчас», – мелькнула мысль. – Ой! – Она засмеялась, почувствовав горячий собачий язык. Её ладонь легла на голову питбуля, и он замер в ожидании ласки. – Бедный, Грей, бедный, – бормотала Лика, почёсывая пса между ушами. – Как ты теперь без хозяина?

– Лика, – окликнул её голос Арфала. Она обернулась. – Нам пора. Пора вернуть вас на родину.

– Домой?

– Юношу да. А вот ты…

– О! Теперь уже вы хотите меня сделать пленницей?

Арфал сморщился и шагнул вперёд. Грей насторожил уши и тихо, но красноречиво заворчал.

– Какой у тебя защитник, однако, – улыбнулся он, но дальше не двинулся. – Нет, девочка, мы не собираемся тебя задерживать. Но мне кажется, твоя жизнь может быть в опасности.

– Но ведь Гриву-Бореуса вы поймали?

– Не забывай о Стропалецком и о тех людях, с которыми он связался. Полковник Ремизов будет рад заполучить тебя.

– Мне кажется, Стропалецкий передумал меня выдавать. Наоборот, он подсказал мне про машину в гараже и помог улизнуть незаметно.

– Вот я и думаю, почему же он так сделал? Ведь Ремизов приехал к нему в дом именно за тобой. Что же такого случилось, что он поменял своё решение? И он не выдал тебя и Гриве тоже. Вернон и Пит наткнулись на тебя случайно.

– А вы задержали Пита? – Лика тревожно огляделась.

– Нет. Ни Пита, ни Вернона мы пока не нашли. Не волнуйся. Мы их найдём. Но ты всё же понимаешь, что оставаться без нашей поддержки тебе невозможно?

– Мне что, теперь сказать родителям, что я ухожу в подполье? Не думаю, что они это поймут. Или мне надо рассказать им правду?

– Ты вольна поступать, как знаешь. Мы никого не принуждаем. Это противоречит нашим правилам. Только добровольное сотрудничество, только по велению души и сердца.

– Отвезите меня домой, – решительно сказала Лика, нагнулась и подняла с земли серый камешек с красными прожилками. Подбросила на ладони и сунула в карман. – Нас. Грей, рядом!

– Ты хочешь взять этого людоеда с собой?!

Лика улыбнулась.

– Кто-то должен позаботиться о нём.

– Я могу пристроить его в хороший приют. Здесь, в Финляндии. Там у них царские условия.

Грей оскалился и коротко рыкнул.

– Себя пристройте, и намордник не забудьте, – разозлилась она. – Грей, фу! Дядя пошутил. Мы едем домой.

***

Возле главного корпуса отеля-клиники кучкой стояли разоружённые охранники в серой форме с понурыми лицами. Аргов отвели в холл гостиницы, и через стеклянные двери Лика видела, как они, рассевшись на диванах и креслах, вроде как потихоньку начинают приходить в себя. Один даже улыбался, чуть растерянно.

– Что вы с ними хотите сделать? – Лика кивнула на охранников.

– Проверим, допросим и… отпустим. Если, конечно, никто из них не совершил ничего плохого. Они же просто выполняли свою работу.

– Но они же не могли не понимать, что тут творятся тёмные дела?

– Ах, юношеский максимализм, – Арфал улыбнулся. – Когда-то и я был таким. Но быстро утратил иллюзии.

Грей снова зарычал.

– Да это же неуправляемая псина! – недовольно цыкнул Арфал.

– Грей… – позвала Лика и замолчала. Питбуль, вытянувшись в струнку, шумно принюхивался. Верхняя губа приподнялась, и он с каким-то остервенением залаял.