– Они живы? Ой, простите, это, наверное, некорректный вопрос. Хотя… вы же хотите меня убить или как-то даже перед смертью помучить, чего это я должна вас щадить?

– Правильно, – согласился Бреус, не уточняя, что именно правильно. – Мой прапрадед добыл себе королевский титул в Крестовом походе. Балдуин Первый. Мечтал отвоевать земли на востоке и возродить цивилизацию аргов. Он умер, когда понял, что мечта его утопична. Но один из его внебрачных детей родился аргом. Балдуин научил его всему и передал знания. Тот пошёл по пути отца – выбрал человека наиболее перспективного и занял его место. Ему удалось продержаться лет триста, прежде чем он понял, что один человек, будь он хоть королём, хоть папой римским, не сможет ничего изменить на земле. И тысяча аргов не сможет, и две. Но он воспитал себе преемника. Триста лет назад мой отец начал раскол в тайном обществе аргов, призывая их прекратить попытки изменить человечество. Люди не могут подняться над своими пороками. Они глупы, эгоистичны, завистливы. Лишь страх наказания делает их чуть похожими на те божьи творения, какими задумал создатель.

– А он тоже самовыпилился? – Лика говорила грубо, но ей и хотелось быть грубой, причинить боль.

– Нет, – Бореус спокойно принял укол. – Ему просто не повезло. Арги не умирают от пуль или яда, но бомба, разрывающая на куски – это, конечно, смертельно. Его нелепая гибель окончательно убедила меня в том, что людей нельзя перевоспитать, их можно выдрессировать. Как собаку. Понимаешь?

Лика помотала головой.

– Условный рефлекс на команды. За правильное выполнение – награда. Косточка. Или волшебная пилюля, дарующая бессмертие.

Теперь-то до неё дошло.

– Поэтому серые служат вам? Вы даёте им возможность пожить подольше? Но всех вы на эту удочку не поймаете.

– Почему же? – Бореус сделал удивлённый вид.

– Ни одна женщина не согласится стать такой же уродиной, как эти ваши… – Лика обвела рукой вокруг лица. – Даже если вы ей предложите вечность.

– Умная девочка, да, – Бореус засмеялся и вдруг прислушался к чему-то. – Я рад, что ты сразу поняла проблему, над которой мы бьёмся уже столько лет. Но когда мы её решим – а мы решим – всё изменится. Мне даже не надо будет захватывать мир. Он сам ко мне придёт. Приползёт. И я буду решать, кому даровать жизнь вечную и молодость, а кому нет. И посмотрю, как быстро одна половина уничтожит другую. А вот с оставшимися я и буду возрождать своё царство. Свою Гиперборею.

Лика присвистнула.

– Что-то у вас тут недоработка. Вы так активно уничтожаете аргов, что непонятно, с кем останетесь.

– Это всё расходный материал, – Бореус презрительно скривил губы. – Они все полукровки. Я и сам такой. Но я верю, что однажды найду его – арга с чистой кровью. И тогда мир падёт к моим ногам. К нашим. Если он окажется настолько умён, что поймёт красоту замысла.

– А если нет? Если такого арга не существует в природе? – Лика замерла в ожидании ответа. Бореус молчал. В наступившей тишине явственно слышался звук вертолёта. Бореус поднял глаза и улыбнулся так, что Лика поняла: такой вариант не рассматривается.

– Иди. Мы поговорим после.

Пит не очень вежливо затолкал её в лифт. Лика нащупала в кармане магнитный ключ Айлы, так и оставшийся у неё. Вот он, путь к свободе. Интересно, лучше дождаться ночи или попробовать сейчас? Хотя в период белых ночей разница между днём и сумерками небольшая. Просто ночью (она надеялась) меньше народа шляется по улице. И ещё ей надо разыскать Матвея. Хорошо, если он тут же в одном из боксов, а если его держат в другом здании?

Двери открылись, и тут же послышались крики. Пронзительный женский визг. Пит рукой придержал Лику, потому что она дёрнулась вперёд, видя, как двое охранников волокут по коридору Айлу. Та врывалась с неожиданной для своего худенького тела мощью.

– Оадзь! Накликала! – закричала она, заметив Лику. – Они хотят убить его! Они хотят забрать его сердце! Я слышала, как они говорили об этом!

Айла кричала так, словно у неё живьём отрывали конечности. Пит завернул Лике руку за спину и протащил мимо охранников и Айлы, открыл бокс и толкнул в сторону кровати. Лика споткнулась и распласталась на полу, чувствительно приложившись подбородком.

Звуки стихли. Лика поднялась и потрогала челюсть. Прижалась носом к стеклу, высматривая, нет ли в коридоре охраны. Но так как всё равно мало что было видно, она вытащила карточку и… Она не учла, что дверь можно открыть только снаружи. Лика потрогала раму окошка для передачи пищи. Он держался на каком-то шпингалете. По размеру оно было совсем маленьким, человеку не пролезть. Но руку вполне можно просунуть. Лика выбила окно и потянулась к замку, страшась только одного: не уронить этот спасительный ключ. Через минуту она убедилась, что руки у неё коротковаты. Ну, что ж… Она мысленно перебрала своих знакомых. Вот вроде Машка из параллельного, высоченная дылда, подойдёт.

При других обстоятельствах они бы даже посмеялась, как нелепо выглядит в коротких штанах. Машка была выше почти на двадцать сантиметров. И этих двадцати хватило, чтобы дотянуться до замка. Лика перевела дух. У неё получилось. Она приоткрыла дверь и осторожно выглянула. Коридор пуст. На это ничего не значит. Она заметила огонёк камеры. Кто-то следит за помещениями? Ну, тогда и в прошлый раз они видели, что Айла выпустила Лику? Может, поэтому Бореус сказал, что она быстро учится? Он играет с ней. Ему забавно. И в этом его ошибка. Не стоит недооценивать ни противника, ни жертву.

Лика двинулась по коридору в ту сторону, куда её вела Айла в прошлый раз. Бокс, в котором рисовал мальчик, пустовал. Она быстро побежала дальше.

– Матвей! – Она стукнула в стекло и распахнула дверь.

– Лика!

Горячие руки обхватили её и подняли в воздух.

– Мотя, перестань! Надо торопиться. Они, наверное, уже бегут сюда. Здесь же камеры!

– Ты знаешь, где выход?

– Выход там, – она махнула рукой. – То есть, там лифт. Но нам надо найти Тойво!

Матвей явно ничего не понимал, он вдруг замер.

– Там собака где-то лает. Слышишь?

Лика прислушалась и побежала к боксу Грея. Не успела она подойти, как Грей показался в окне. Он стоял на задних лапах и яростно лаял, царапая стекло когтями. Она чиркнула по замку карточкой. Матвей ахнул и прижался к стене, загородив собой Лику.

Пёс вырвался на свободу и помчался по коридору. Лика дёрнула Матвея и повлекла в ту же сторону. Грей домчался до конца и упёрся лапами в дверь. Лика, недолго думая, открыла ему. Это помещение походило на лабораторию. За стеклянными перегородками сидели люди, облачённые в белые балахоны, с масками на лице и что-то кропотливо мудрили над пробирками и микроскопами. Они удивлённо проводили взглядом промчавшуюся мимо собаку.

Над двустворчатой дверью в следующее помещение горела синяя лампочка. Лика на ходу стала притормаживать, но Грей и не думал останавливаться, кинулся всей грудью на створки, распахнул их и, заливисто лая, ворвался внутрь.