влияние прослежено в замечательном исследовании Бедье – в третьем томе его «Эпических сказаний» (Les légendes épiques), которые должен освоить каждый, изучающий этот предмет. Составленный примерно в середине XII века кодекс содержит удивительное собрание чудес, произошедших у гробницы святого Иакова, путеводитель для паломников, путешествующих по большим дорогам, пролегающим вдоль славных святынь Франции, и известную латинскую хронику псевдо-Турпина, которая тесно связана со всем циклом рыцарских романов и паломническими маршрутами. Французский по происхождению, весь этот материал – памятник активным отношениям между Францией и Испанией в XII веке. До конца столетия подобные галисийские сборники копировались и распространялись к северу от Пиренеев, где оказывали латинское влияние на популярные эпосы, создавая странное переплетение истории и рыцарских романов. Разумеется, в то время, когда французы под знаменем священной войны вторгались на полуостров, борьба с неверными подчеркивалась особенно. Единственный поход Карла Великого в Испанию умножается на три и растягивается на четырнадцать лет. Он покоряет земли и мстит за Роланда, который в «Песне о Роланде» умирает лицом к Испании и положив под себя несокрушимый меч:

Он лег лицом к стране испанских мавров,

Чтоб Карл сказал своей дружине славной,

Что граф Роланд погиб, но победил[172].

Более определенно Реконкисту олицетворяет «бородою славный» Сид – тот исторический Сид, что был участником пограничных войн конца XI века, «грубым и непокорным разбойником, разрушителем церквей, чье копье, при условии хорошей оплаты, служило как маврам, так и христианам»[173], но уже находящимся на пути к тому, чтобы стать образцом религиозного рвения и рыцарской добродетели, символом триумфа Креста над Полумесяцем, которого Филипп II хотел канонизировать. Сид Кампеадор умер в 1099 году, а в следующем столетии появились «Песнь о моем Сиде» и латинская «История» из Леонской рукописи[174], где он уже предстает как тот, кто «покуда жил в этом мире, всегда одерживал доблестную победу над своими противниками и никогда никем не был побежден».

О Крестовых походах в двух словах не расскажешь. Одновременно с ними шли религиозные войны и феодальные завоевания, торговая и колонизаторская экспансия, и это был период длительной борьбы между Востоком и Западом. Крестовые походы занимают бо́льшую часть европейской сцены с 1096 по 1204 год и даже позднее – и придают периоду динамику и колорит. Хроники о них (латинские, французские, греческие, арабские и армянские) были собраны Академией надписей и изящной словесности в большую серию фолиантов, и, более того, многим западным историкам все еще есть что к ним добавить. Краткий обзор одних только западных источников занял бы целый том и многое бы рассказал о европейской историографии. Трех примеров будет достаточно. Один ревностный крестоносец по любому поводу восклицает, что «так хочет Бог», для него крестоносцы – рыцари Христа, греки – вероломны, а турки – варвары и Божьи враги. Именно таков неизвестный автор «Деяний франков» (Gesta Francorum), наиболее ценного из повествований о Первом крестовом походе и источника информации о более позднем времени. Написанный очевидцем посреди событий и завершенный до 1101 года, это простой и ничем не приукрашенный рассказ рыцаря, который всецело разделял невежество крестоносцев в отношении Востока. Хотя изо всех книг он знал только Библию, его простое повествование остается ярким и впечатляющим – например, когда он рассказывает об ужасных невзгодах в дороге, ожесточенных боях за Антиохию или о неслыханной резне в Святом городе. Автор восхищается турками как воинами. Действительно, если бы они утвердились в вере во Христа и триединого Бога, то «никто не смог бы сыскать более сильных, храбрых и искусных в бою; но все же по Божьей благодати мы их одолели». Благодать для него проявляется в чудесах, подобных чуду Святого копья или армии с белыми штандартами святого Георгия и других праведных предводителей. Это не «штабной вояка» из какого-нибудь далекого монастыря, а настоящий крестоносец с неугасаемым энтузиазмом и наивным благочестием человека, который, возможно, вместе со всеми кричал в Клермоне и точно не свернул с пути, не довершив крестоносного дела.

Если бы мы читали только такие сочинения, как «Деяния франков», у нас бы сложилось впечатление о Крестовых походах как о серии священных войн, в которых «радостному зрелищу» насаженных на пики голов турок вторят «боровы», «свиньи», «да покарает их Аллах!» в трудах мусульманских авторов. Такие впечатления легко развеять, вспомнив о колонизационной стороне происходящего – о факториях итальянских городов-государств, постоянной миграции с Запада, феодальных владениях и духовно-рыцарских орденах, мирных отношениях с мусульманским населением, постепенном принятии восточного образа жизни и терпимости местного христианского населения. Послушайте жалобу о последствиях религиозной войны в мусульманском Египте:

Безграничная жадность насильно вынудила нас сменить полный покой на тяготы. Сокровища и все несметные богатства Египта были к нашим услугам; наше царство было надежно защищено с этой стороны, нам было некого бояться с Юга. Никакая опасность не угрожала тем, кто хотел прибыть к нам морем; наши люди могли безбоязненно и в благоприятных условиях въезжать в Египет для промысла и торговли. Египтяне, в свою очередь, привозили нам заграничные сокровища и изделия, совсем незнакомые нашему народу. Их появление всегда сулило нам выгоды и почести. Кроме того, несметная дань, которую они платили ежегодно, была источником мощи и увеличения как королевской, так и частной казны. Но теперь все обернулось против нас. Чистейшее золото иссякло, арфа моя рыдает. Мы больше не можем безопасно пересекать море, все соседние земли вокруг нас захвачены врагом, а королевства, окружающие нас, готовятся нас уничтожить[175].

Автор этого отрывка – не просто священнослужитель, а архиепископ, знаменитый Гийом Тирский, чья «Иерусалимская история» (Historia Hierosolymitana) в двадцати трех книгах, написанная в 1169–1184 годах, является самой объемной изо всех историй Крестовых походов и одним из главных произведений той эпохи. Хотя в том, что касается более ранних событий, она и не заслуживает доверия, эта «История» многое рассказывает о Латинском королевстве во времена самого автора и неизменно выражает точку зрения местных христиан в пику более фанатичным вновь прибывшим единоверцам. Гийом превосходно иллюстрирует культуру латинского Востока. Родившийся в Сирии, он получил образование на Западе и свободно цитировал классиков, но также знал греческий и арабский языки. Будучи канцлером Латинского королевства, он показывает организацию, превратности и разногласия, которые через несколько лет станут причиной падения королевства; в то же время он с рождения привязан к своей земле, к ее молочным рекам и кисельным берегам. Объезжая Сион, он рассказывает о его башнях, но не забывает описать и города Сирии