— А я и не знала, что за молодец, — усмехнулась Чернава и посмотрела на меня прожигающе. — А с Максимилианом что не поделили–то?

— Да не заладилось как–то, — отвечает за меня ректор. — Но это дело поправимое, да Ярослав?

— Конечно, ваше сиятельство, — выдавил я.

— Помирим, помирим, — смеётся князь дальше. — И твоя тётушка вам подсобит. Это ж она попросила по старой дружбе перевести тебя на второй магический курс. Думал, под своё начало на Рубин возьмёт. Но уверила, что ты в Сапфире талантлив.

Ах вот откуда ноги растут! Это Чернава подсобила с переводом. А не Морозова.

— Тётушка, как любезно с вашей стороны, — не растерялся я.

— Ещё как любезно, — снова запел ректор. — Госпожа Огарёва заменит погибшего профессора, курирующего второй курс Рубина и будет вести зельеваренье вместо Варвары, той и старших курсов достаточно. Посему вы будете теперь видеться часто. Смотрю, скучал по тётушке, глаз оторвать не можешь. А ведь похож на тебя Чернава, ну вылитый.

— Яблонька от яблони не далеко падает, — посмеивается грымза хитро и мне подмигивает, а следом заявляет:

— Но о родстве помалкивай, чтоб не болтали почём зря.

— Соглашусь с Чернавой, — бросил строго ректор.

Кивнул им, как идиот.

Ну пиндец, обложили. Похоже, Чернаве очень не терпится получить эту книгу. Раз она решила так близко подобраться к своему врагу Морозовой.

Интересно, а сам ректор в курсе, что Галина держит в его Академии злющую книгу Ирских волхвов⁈ С графиней он был вообще какой–то тёпленький, когда я подслушивал их разговор.

Вскоре меня отпустили восвояси, пожелав успехов в учёбе. Такое приподнятое настроение ректора мне совершенно непонятно, если учесть недавний инцидент. Но мужик обнимается с тульской ведьмой и плевать ему, что Академия обосралась на всю Империю.

А не он ли устроил диверсию? Через подставных лиц надоумил Белку. А до этого навёл её на свой чудо–порошок? Может, ему выгодно всё это? Есть какие–то скрытые мотивы подорвать здесь всё⁇ Мдя… мне кажется, я слишком мудрю.

Второй вариант: воровка за что–то мстит, это кажется очевидным. Какое–то жизненное потрясение заставило её пойти на подобные ужасы. Но что–то внутри подсказывает, она жалеет, что сотворила столько зла. Многие погибли, думаю, она сама не ожидала.

Вначале я хотел её придушить. Но месяца хватило, чтоб остыть и переосмыслить ситуацию. Теперь хочу просто поговорить с ней и выяснить, что ей такого сделала Академия. Да и когда бы успела?

На лестнице вниз с этажа сопровождают мастера из Приказа. У этих тоже рожи подозрительные. Да тут все какие–то мутные, если уж начистоту.

Кстати, Золотой Монолит отличников всё ещё поддельный стоит, тут тоже двое теперь караул несут.

Следующие несколько дней я смирно хожу на занятия в составе новой группы. Мотаю на ус теорию Сапфира, изучаю устав Бирса и вежливо общаюсь со всеми ребятами. Наблюдаю периодически, как возвращаются в Академию адепты. Оказывается, некоторые решили протянуть свои каникулы. По пять–шесть человек — это несущественное изменение для всего заведения, но показательные. Народ боится.

Как испугалась за свою шкуру и племянница императора Златослава, умотавшая из Академии вероятно насовсем, только пятки сверкали. И правильно, нечего ей здесь делать. И тем крутым магам тоже. Они уже начали ко мне присматриваться. Это если не учитывать интерес самой рыжей девицы. Думаю, весь интерес ко мне у мажорки вышибло под воздействием последних событий, и вспомнит она о бесстрашном юноше теперь не скоро…

К концу четвёртого учебного дня я впервые после возвращения увидел Ясмину. Похоже, она тоже куда–то уезжала. Ведь ни в столовке, ни в залах на переменах я её не наблюдал.

Зачастив в архив по вечерам, я никак не ожидал её там увидеть. И сильно удивился, когда застал между стеллажами. Архив — место не сильно популярное среди девочек (особенно после разгуливающих по тёмным углам пауков), тут за весь вечер если заскочит пара–тройка ботаничек, и то хорошо. А так в читальном зале шаром покати.

И сейчас Ясмина одна, копается на полке с пыльными свитками, так увлеклась, что не заметила моего приближения.

— Какой сюрприз, — произнёс, подойдя почти в упор.

Магичка взвизгнула, выронив целый ворох рулонов.

— О Велес, как ты меня напугал, — возмутилась и, опустившись на корточки, стала собирать всё.

Присел рядом, собираю тоже. А заодно нюхаю её светлые ароматные волосы.

— Благодарю вас, — выпалила, поднимаясь и впервые посмотрела на меня. — О, вы теперь адепт второго курса Сапфира. Быстро же вас перевели.

— Снова на «вы»? — Спрашиваю, любуясь красоткой. Да буквально пожирая её глазами. Не думал, что так соскучился! Да и расстались мы не очень…

— Попытка перейти на «ты» не увенчалась успехом, — выпалила коза, намекая на тот удар током. — Вы слишком быстро форсируете события, вас стоит держать на расстоянии.

— Нет, вы просто предпочитаете другого, — перешёл и я на «вы», раз так хочет.

— И кого же, простите? — Повернулась, вздёрнув бровки с удивлением.

Переборов очарование, ответил:

— Вы не пропустили с Максимилианом ни одного танца в тот вечер.

— Вас это так волнует? — Покривилась, вероятно, намекая, что были проблемы и посерьёзнее после. Скажем… девять погибших адептов и два десятка гостей, если верить слухам.

Официально жертв нет. Хотя я сам видел убитых.

— А знаете, уже не волнует, — заявляю. — Вы всё верно делаете, в вашем положении так и надо.

Усмехнулся, развернулся и пошёл прочь. Похоже, сегодня, поиск материалов по Лазурной розе отменяется.

— Намекаете, что я жалкая? — Слышу в след с нотками слёз. И замираю.

Твою мать, нет, конечно.

Сердце разрывается, оборачиваюсь. Иду обратно, смотрит исподлобья, вообще не моргая. Насупилась, как маленькая. Прекрасные глазища блестят, и рвут моё сердце на куски.

Каждый раз, когда вижу её, дыхание замирает. А взгляд оторвать невозможно. И ничего с этим поделать не могу. Прекрасная девушка, которая ослепляет своим очарованием. И как не превратиться в глупого пацана, который несёт всякую ерунду. Вот как сейчас.

— Прости, — говорю ласково. — Я глупость сказал.

Молчит, не отрывает от меня взгляда. Не могу удержаться, за плечи беру. Не реагирует. Затаив дыхание, опускаюсь к её лицу. Дай, просто дай это сделать.

— Только рискни, — бурчит она угрожающе спокойно.

Но мне уже не остановиться. Я целую в щёку, и чувствую на ней влагу от слёз. Опускаюсь