способ добычи денег. И этот туда же отправится через годик. Будет таких, как этот алкаш из твоего рассказа, пинками под зад из отделов выпроваживать. Да и не уверен я, что твой Воробьев вообще на землю попадет. Отсидится в Управлении делопроизводства и режима, а там, глядишь, еще потеплее место найдет. Например, где-нибудь в снабжении.

— Да и алкаш этот самый что ни на есть обычный, — воодушевленно продолжил Станислав после того, как сделал паузу, но так и не дождался ответной реплики от друга. — Сам ты таких типов миллион раз видел. Приглючится им что-то с перепоя, а потом давай ныть и нормальных людей терроризировать. А если уж тебе так хочется Воробьеву помочь, посоветуй пробить эту «убитую» женщину по вокзалам и аэропортам, если уж он сам об этом догадаться не может. Наверняка смоталась куда-нибудь к родне от вечно пьяного мужа. Лучше бы мне с кражей в Барвихе помог, если уж тебе заняться нечем!

— С этим делом ты и без меня прекрасно справишься, — отмахнулся от него Гуров. — А дел, сам знаешь, всегда хватает. Сегодня нужно будет по делу Тимощука документы в порядок привести, а затем Петру отчет за квартал делать. Но это успеется. Воробьеву я должен помочь, раз уж советов надавал. По крайней мере, посмотреть, что там к чему. Возможно, ты и прав, и эти хлопоты яйца выеденного не стоят. А если так, то, так и быть, помогу тебе с Барвихой!

— Ловлю на слове, — хохотнул в ответ Крячко.

Управление делопроизводства и режима в главке возглавлял генерал Прохоров Павел Степанович. С ним у Гурова были нормальные, рабочие отношения. Вопросов со стороны этого ведомства к сыщику не возникало никогда, и начальник Управления периодически даже ставил Гурова в пример тем, кто грешил нарушением служебного режима или задерживал ответы на запросы его ведомства. А вот Станислава Прохоров недолюбливал, как, впрочем, и большинство других начальников в главке. Однако Крячко был персоной неприкосновенной, и отнюдь не только из-за дружбы с Орловым. По результатам своей работы Станислав уступал только Гурову. Именно поэтому в разговоре с Прохоровым сыщик старался не упоминать о Стасе, хотя генерал и спрашивал сыщика о его напарнике.

А вот отдать Воробьева на пару дней в распоряжение Гурова Прохоров согласился не сразу. Вначале он начал жаловаться на нехватку кадров и загруженность работой. Потом и вовсе заявил, что молодому лейтенанту не пойдет на пользу работа с сыщиком, поскольку никак не будет способствовать совершенствованию его профессиональных навыков. Однако Гуров умел быть убедительным, когда это требовалось, и уже через десять минут после разговора с Прохоровым лейтенант постучался в дверь кабинета сыщиков.

— Здравия желаю! — отрапортовал Воробьев, смутившись от присутствия Крячко. — Лейтенант Воробьев по вашему приказанию прибыл!

— Опять ты за старое! — расхохотался Гуров и кивнул в сторону Станислава. — Не бойся, Антон, он у нас сегодня не кусается.

— Ага, — согласился с ним Крячко. — Просто стреляю в лоб!

Сыщик поинтересовался у лейтенанта, когда тот, продолжая смущаться, пристроился на краешке стула, сев так, чтобы видеть обоих старших офицеров, удалось ли ему что-то выяснить в отношении Зимина. Оказалось, что не так и много. Воробьев завершил свои дела в главке вчера поздно и добрался до квартиры алкоголика только после восьми вечера. Оказалось, что дверь закрыта, но соседки на скамейке подсказали, где искать мужчину, утверждающего, что его жену убили. Тот с приятелями распивал что-то похожее на водку в скверике недалеко от своего дома на Дубнинской улице. Зимин оказался уже изрядно пьян и начал выражать недовольство бездействием полицейских «в крайне неприятной форме», как выразился Воробьев. Однако приятели его быстро успокоили, но сами потихоньку слиняли подальше от сотрудника полиции, и остался лишь один пьяненький старичок, которому, судя по всему, было абсолютно наплевать, что его могут забрать в отдел за распитие алкоголя в общественном месте.

Сам Зимин внятно изъясняться мог с трудом. Однако кое-что Воробьеву из него вытрясти все же удалось. Оказалось, что семья Зиминых успела продать свою квартиру до того момента, как мужчина обнаружил пропажу своей жены. Точнее сказать, он сначала обнаружил, что жена пропала, и лишь потом вспомнил, что они вроде бы продавали квартиру. Зимин также вспомнил, что им дали время до конца недели, чтобы освободить жилплощадь, и решил узнать у супруги, куда они собираются переезжать. Оказалось, что жены дома нет, как нет и ее документов и «парадной» одежды. Пропали и кое-какие личные вещи женщины, а также те деньги, которые были получены от продажи квартиры. Большего из Зимина Воробьеву вытрясти не удалось, поскольку тот еще раз приложился к бутылке, а затем попросту отрубился, свалившись со скамейки.

— Я на всякий случай решил сделать запрос в транспортную полицию, чтобы узнать, не покупала ли Зимина куда-нибудь билеты. Оказалось, что она в тот же день уехала в Саратов на вечернем поезде, — закончил свой рассказ Воробьев.

— Что и требовалось доказать! — торжествующе подвел итог Крячко. — Лёва, как я тебе и говорил: женушка решила бросить мужа-алкаша, забрала деньги от продажи квартиры и свалила к родственникам: «В деревню! В глушь! В Саратов!»

— Зимин утверждает, что его жена так бы с ним не поступила, — несмело попытался возразить ему лейтенант.

— Все мужья так думают, пока не обнаруживают, что их жены исчезли! — расхохотался Станислав.

— Тебе-то откуда знать?! — фыркнул Гуров и посмотрел на Воробьева. — Ладно, Антон, попробуем разобраться в этом деле вместе. Будем только надеяться, что твой Зимин с утра не успел напиться до скотского состояния. В противном случае организуем ему вытрезвитель на дому.

— Так вы мне в этом деле поможете? — не поверил своим ушам лейтенант.

— Для этого тебя сюда и отправили, — улыбнулся в ответ Гуров. — Ты ко мне прикомандирован на два дня. Так что давай не будем терять времени и поедем к Зимину…

Виталий Зимин, который упорно утверждал, что его жену убили, жил в длинной, 10-подъездной панельной девятиэтажке на Дубнинской улице. Прямо за его домом располагался не слишком ухоженный сквер, в котором вчера, видимо, убитый горем и несправедливостью полицейских «вдовец» распивал с друзьями спиртные напитки. Еще один сквер отделял многоэтажку от промзоны, внутри которой располагался институт монтажной технологии и масса мелких предприятий. Но в целом район казался спокойным и не заброшенным и даже неплохим, хотя от дома Зимина до ближайших станций метро было далековато. Зато пробок тут, наверное, отродясь не водилось! После того как Гуров съехал с Северо-Восточной хорды, до нужного места они добрались за считаные минуты.

В подъезд к Зимину они попали без труда, поскольку Гуров носил с собой универсальный ключ, открывающий все двери с магнитными замками. А вот проникнуть внутрь жилища Виталия оказалось куда