Но Герман сказал:

– Идите.

– Так мы ждем, – еще настаивал Султан, уходя. В коридоре он сказал: – Что-то там надолго!

– Братцы! – взмолился Химик. – Тут все, черт возьми, нашли себе родителей. Найти и мне, что ли? Вон та бабушка у вас свободна?

Женщина, на которую он указал, шла по коридору им навстречу, направляясь в комнату, где сейчас сидел Герман Костин. Это была уже знакомая докторша, судя по всему, докторша в прошлом.

Она вошла и застала свою приятельницу и ее сына Федю сидящими друг против друга – они держались за руки и молчали.

– Анна Васильевна, – сказала твердо докторша, – мы сейчас проводим нашего гостя. Феденька, вас там ждут, мама сейчас ляжет, а вы придете утром, да? – Она проворно достала из кармана таблетки, а Герману показала знаками, чтоб он тотчас уходил. – Идите, Феденька, там все постелено, идите, до утра!

Герман еще смотрел вопросительно, пятясь к двери, но Анна Васильевна, как-то сразу подчинившись и сникнув, только кивнула ему. Докторша уже подталкивала Германа к выходу и быстро закрыла за ним дверь.

Друзей в коридоре уже не было, Герман нашел их на веранде. Здесь было сейчас людно – обитатели дома целой толпой стояли на ступенях и на ближайшей аллее, все как один задрав головы, устремив взгляды в ночное небо.

Крокодилыч тронул Германа за рукав:

– Я им тут сказал про парад планет – видишь, что делается! Я ведь не напутал, правда, только не видно ни черта. Вон у этого, видишь, бинокль!.. Ну что, батя, увидел, нет?

Огромный темный купол в светлых точках звезд незыблемо висел над землей.

И было опять утро, и снова – путь. Семеро шли – на этот раз по лесу, по тропинке, друг за другом, молча, устало, долго.

Потом лес поредел и кончился, за ним была серая лента шоссе. Дорога шла под уклон, сворачивая в населенный пункт, и поселок был уже виден отсюда: ряды домов светлого кирпича, разделенные улицами, здание школы, зеленый прямоугольник стадиона с мачтами прожекторов и, наконец, бетонно-стеклянный куб кинотеатра, еще одно детище Спиркина.

– Что же это такое?! – проговорил Султан. – Что они тут понастроили, смотрите!

Друзья обозревали панораму поселка, не скрывая удивления.

– Представляешь, – объяснял Крокодилыч Спиркину, – два года назад здесь же трава росла вот досюда! Деревня без хозяев – заходи, живи, любой дом твой. Мы тут оборону держали. Земляники навалом! Грибов! А зайца помнишь, Султан? Заяц непуганый сидит, на тебя смотрит. Ну и ну!

– Такси, ребята!

“Волга” с шашечками стояла на площади у магазина. Друзья приближались к ней, и кто-то уже ускорил шаг, заметив нечто знакомое.

– Сюда!

Минуту спустя они окружили машину. В ней спал водитель, прикрыв лицо форменной фуражкой. Тем не менее личность его была уже опознана. Третий парк пошевелился во сне, затем проснулся и обрадовался:

– Ребята! Ну вы даете!

Открыли дверцу, здоровались, вытащили его из машины.

– А я, представляете, – говорил Третий парк, освобождаясь от объятий Слона, – который раз сюда езжу, пассажиров беру! Ну, думаю, где же они, эти вояки! Вы видите, чего они тут понаделали – было Гуськово, стало хреново… Ну ладно, как воевали, рассказывайте! А это что, новенькие? – тарахтел Третий парк. – Я тут, понимаешь, который раз – вчера, сегодня! Ну не может же быть, думаю!.. Так что? Поехали куда-нибудь, тут на шоссе есть одна сказка – “Сказка” называется. Как, лейтенант? А оттуда домой!

– Так много нас, – сказал Герман.

– Много, да, – спохватился Третий парк, пересчитав компанию. – Пятерых я могу свободно, пожалуйста, двоих в багажнике. Ну, вы решайте. Может, жребий. Пятерых могу точно. Остальные поездом, тут теперь автобус до станции…

– Давайте тогда, – сказал неуверенно Химик, – будем тянуть.

– Чего тянуть? – сказал Крокодилыч. – Старые сюда, новые пешком.

– Пожалуйста, я готов, – пожал плечами Спиркин.

– Готов? – сказал Крокодилыч. – Ну давай! Иди, иди!

– Иду!

И Спиркин уже стал прощаться, когда тот же Крокодилыч, отменив шутку, сказал:

– Ладно, Третий парк, поезжай. Нам нельзя расставаться, лейтенант не велит.

– Ну, ребята! – огорчился Третий парк.

И он долго стоял у машины, глядя вслед удаляющейся семерке, будто ждал еще, что они повернут обратно.

А семерка снова достигла леса и здесь разбрелась. Перекликались, теряли и находили друг друга, и вновь кто-то оказывался в одиночестве, а затем неожиданно нос к носу сталкивался с другими. А потом открылась поляна, куда, не сговариваясь, вышли все вместе, чтобы тут же снова разойтись и встретиться уже на тропинке, идти в тесноте, друг за другом…

А потом была ночь, заставшая их на этот раз в поле, на стоге сена, где они все вместе расположились, зарывшись, кто как умел, разбросав свои головы, руки, ноги, перемешавшись, став чем-то одним, что дышало, храпело и вздрагивало сейчас в лунную ночь под открытым небом. Спали в обнимку Спиркин с Крокодилычем, и голова Германа покоилась на ноге Афонина, и прямо в ухо Химику дышал Султан…

Яркий свет мгновенно скользнул по их лицам – взметнулась, прошла параболой и погасла сигнальная ракета, секунду спустя – еще одна, а затем раздался гул, и он все нарастал и надвигался. Спящие зашевелились, кто-то уже отвалился от стога:

– Танки!

Это и впрямь были танки, огни их были уже видны, они шли вдалеке колонной, сотрясая землю. Потом ухнула невидимая артиллерия, танки уходили, а канонада еще продолжалась – шли учения.

Артиллерия замолчала, танки ушли, в мире опять была тишина, и только Спиркин говорил не унимаясь:

– Ребята, я не хочу домой! Давайте не будем расходиться! Вот Химик нас приглашает, он без жены. Где твоя жена, Химик? Братцы, есть квартира. Только без лишнего звона – по-тихому, прямо с вокзала! А? И выпить возьмем. Надо ж когда-нибудь. Как, лейтенант? Лейтенант согласен, ребята! Ура!

Семеро небритых мужчин быстро растворились в толпе пассажиров, сошедших с поезда, потом выделились, двинулись сплоченной группой и уже при выходе с перрона неожиданно притормозили: один из них остановился, задерживая остальных.

– Стоп! Переждем! – произнес Султан конспиративным шепотом. И, спрятавшись за спины друзей, следил за удаляющейся парой. – Сослуживцы моей жены, черт бы их побрал! С ягодами!.. Ну так что, Химик, к тебе? Супруга не нагрянет?

– Нет-нет. Она у меня как раз в Болгарии, по туристской.

– Тут гастроном на площади, надо взять чего-нибудь, – напомнил Крокодилыч.

Так, вполголоса переговариваясь, они двинулись дальше, уже осторожнее, с оглядкой, как бы навстречу опасности.

Но опасность, как всегда, пришла с той стороны, откуда ее не ждали. Она была за спиной. Пришла она в образе полной женщины, быстро и решительно, несмотря на свою полноту, нагнавшей компанию.