Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я почувствовала это с поразительной ясностью, когда только что прильнула к уже настоящим губам мужа.
— Рауль, но ты уже меня поцеловал. И я в полном порядке, — попыталась я вразумить любимого. — И разве ты не почувствовал?
— Что ты в полном порядке? — оторопело уточнил любимый, но, к сожалению, очень несообразительный муж.
— Да, нет же! Ты должен был почувствовать, что всё по-другому! Что всё изменилось! Изменилось настолько, что тебе теперь можно меня целовать!
Я объясняла, а мой супруг, подтверждая диагноз туго соображающего, продолжал смотреть на меня столь недоуменно, что я даже заводиться начала. И отнюдь уже не от желания его поцеловать. А стукнуть, например. Хотя, поцеловать тоже по-прежнему очень хотелось.
— То есть, ты хочешь сказать, что ты ничего не почувствовал?! — выдвинула я обвинение. — Вообще ничего?!
— Ди, разумеется, я почувствовал! — возмутился он. — Слишком много почувствовал! Настолько много почувствовал, что у меня чуть сердце не остановилось, когда я был вынужден оторвать тебя от себя! Но я люблю тебя! — гаркнул так, что избушка даже подпрыгнула. — И поэтому…
Я прижала ладонь к губам мужа, не дав ему договорить. Я поняла, что мы с ним говорим о разных вещах, и потому мне не удастся убедить его посредством логики. «Однако, может быть, мне удастся…», — мелькнула мысль в моей голове.
— Доверься мне… — заглянула я в его глаза. С мольбой. С отчаянием. С ожиданием. С обещанием. — Просто доверься мне…
Удар сердца… Ещё один…
Рауль поцеловал мои пальцы, которые всё ещё были прижаты к его губам и прошептал. — Ты не понимаешь, о чём просишь…
— Нет, понимаю, — возразила я. — Я прошу о прыжке веры. Веры в меня, — слова произносила практически одними губами, но не сомневалась, что он слышит каждое мое слово.
Мои пальцы, до сих пор ласкавшие губы любимого, переместились на лоб, чтобы разгладить образовавшиеся на лбу морщинки. Мои же губы в почти невесомой ласке прикоснулись к его губам. — Доверься мне… — слова прошлись легчайшим перышком по его губам.
Ещё несколько ударов сердца…
Мой язык скользнул по губам любимого, убеждая их открыться, довериться и ответить на поцелуй.
Рауль судорожно вздохнул. И поцеловал. Нерешительно. Осторожно. Из его горла вырвался неясный утробный звук. То ли беззвучный рык. То ли вздох.
Я провела кончиком языка по его нижней губе Рауля. И лишила таки его последних капель выдержки. Он рывком притянул меня к себе. Его губы впились в мои, подарив мне, наконец, столь долгожданное и абсолютно заслуженное, кстати, наслаждение. А что? Я ведь всё-таки жена ему! Поэтому имею полное законное право на его поцелуи.
Рауль не целовал — жадно пил, словно я была водой, а он умирал от жажды. И всё же он нашел в себе силы отстраниться, чтобы убедиться в том, что со мной всё в порядке.
— Ты как? — он тяжело дышал, и теплый воздух его дыхания шевелил мои волосы, совсем как теплый летний ветерок.
— Мгновение назад было потрясающе, а сейчас даже и не знаю… — откровенно намекая, на то, что мне не нравится уклонение некоторых от целовальных обязанностей, ответила я. Однако меня поняли превратно.
— Тебе плохо? Чччто я могу сделать? — тут же встревожился мой супруг, в очередной раз подтверждая диагноз тугодума.
— Да, Рауль мне очень плохо! — закатила я глаза. — Но лишь от того, что мой муж под предлогом заботы обо мне всё время норовит уклониться от своих супружеских обязанностей!
Пристыженный супруг резко выдохнул. И я буквально кожей почувствовала его обжигающий взгляд.
На сей раз его первый поцелуй не был ни осторожным, ни нерешительным, а с точностью наоборот: жадным, знойным, запойным. Его руки заскользили по моему телу. Казалось, они были сразу везде…
Сомнений не было. Кто-то явно был совсем не против продемонстрировать прямо сейчас своё ответственное отношение к супружеским обязанностям. И этот кто-то был не один. Нас было двое.
— Ди, любимая моя… Моя. Моя Ди… — шептал Рауль, целуя шею, ямочку между ключиц, плечи. Моя и его рубашка упали на пол…
И именно в этот момент в дверь постучали. Нет, не постучали. Забарабанили.
— Рауль, Диана, насколько вы в приличном виде? Я могу войти? — поинтересовался женский голос из-за двери.
— Ма-ма?! — изумленно изрёк мой муж.
Глава 24
То, что с таким изумлением предположил Рауль, он тут же сам и опроверг. — Нет, это не может быть моя мать! Она же — ангел. Не просто ангел — а воин света! А ангел не может, как обычная любопытная смертная мать, торчать сейчас под нашей дверью! Ведь не может же? — с надеждой вопросил он у меня.
— Хммм… вообще-то может! — весело ответил ему вместо меня голос из-за двери. — Рауль, милый, ты ведь ещё помнишь, что хотел поговорить, вот я и пришла. Поговорить.
— Поговорить? — скептически-враждебно повторил за голосом совсем не милый Рауль, бесшумно спрыгивая с лежанки и беря в руки меч. — Сейчас? Когда все нормальные люди спят?
Я последовала примеру мужа и тоже соскочила с лежанки, только прежде, чем взять в руки меч, я подхватила с пола свою рубаху и натянула на себя.
— Но ты же не спишь, сынок? — в голосе непрошенной гостьи прозвучали насмешливые нотки.
— Но не потому, что ждал тебя, кто бы ты там ни был, для того, чтобы поговорить! — сварливо парировал сынок, беря меч поудобнее и продолжая при этом продвигаться к двери. Я проделывала то же самое, с той лишь разницей, что подходила к двери с другой её стороны. — И, вообще, как тебе удалось проникнуть в дом? — поинтересовался он уже стоя под дверью. — И чем докажешь, что ты моя мать, которая между прочим, ангел? А торчать под дверью спальни в доме, в который тебя не приглашали, поведение совсем не ангельское…
— И со многими ангелами ты до меня был знаком? — усмехнулась находящаяся за дверью женщина.
— Я задал вопрос! — тон мужа был грозен и безапелляционен.
— Именно тем, что я сумела найти к вам дорогу! — с широкой улыбкой сообщила нам женщина, соткавшаяся вдруг из искорок света и сидевшая теперь, закинув нога на ногу, на лежанке, с которой мы с Раулем только что спустились. — Найти вас в этом лесу, как выяснилось, оказалось под силу только мне, твоему ангелу хранителю, Рауль!
— А кому не оказалось под силу, — заинтересовалась я.
