— Значит, ты сотрудник ИИИ?

В итоге Антип рассказал ей обо всех своих злоключениях, а в ответ услышал удивительную историю Сонькиной жизни в царстве славного Салтана и индийском храме Ка-амы. Узнав, что незваный папаша отправил ее сына в путешествие на машине времени, Сонька чуть не выцарапала ему глаза, однако вскоре выдохлась и с неприкрытой ностальгией в голосе произнесла:

— Абдулушу всегда тянуло к приключениям. На самом деле я его понимаю. — Она перевела взгляд на Антипа: — Но если с моим сыном что-то случится…

— С нашим сыном, — поправил ее художник.

— Сопляк, — презрительно бросила султан-валиде взъерошенному юноше, с которым случайно повстречалась двадцать лет назад.

Антип потер пятно на ковре полой халата. Стало только хуже. «Надо немедленно встретиться с Соней и рассказать ей, что пленник бежал. А заодно поинтересоваться, как тут у них пылесосят…»

Словно в ответ на его мысли, дверь в опочивальню распахнулась, и на пороге возникла султан-валиде.

— Ага, — протянула она, приближаясь к Антипу. — Так вот о какой миниатюре мне толковали.

— Кто толковал? — побледнел реставратор.

— Старые приятели, явившиеся разыскивать некоего живописца, открывшего в Стамбуле сеть подпольных казино.

— Ка… как ты сказала?

— Не бери в голову, — усмехнулась Сонька, разглядывая портрет своего сына. — Странно, что я не заметила у тебя красок утром.

— Я принес их час назад из каморки, которую мне отвели вчера как художнику.

Сонька хмыкнула:

— Бедный Осман-Ого чуть инфаркт не заработал, разыскивая по всем закоулкам бежавшего из Клети «братца» султана. Хочешь, чтобы теперь он поискал еще и «художника»?

— Пусть ищет, все при деле, — улыбнулся Антипов, но тут же посерьезнел: — Представляешь, наш пленник из избушки исчез!

— Не переживай, я его уже видела, — отмахнулась Сонька. — Явился в гарем освобождать свою молодую супругу.

— Ту, что пыталась приготовить «Метеорологическое непостоянство»? Это и есть «приятели», которые рассказали тебе о миниатюре?

— Угадал.

— Значит, им теперь все известно.

— Ошибаешься, — усмехнулась султан-валиде. — Я-то им ничего не рассказывала. Вот вернется мой сын, тогда и разбирайтесь между собой.

Антипов жалобно взглянул на стойкую женщину:

— Сколько ж их сюда поналетело! Один пытается подсунуть мне эвкалиптовые леденцы фирмы «Оп-с», другая ведет диверсионные работы на кухне…

— Варвара не собиралась тебя отравить. Просто она готовить не умеет.

— А кем пытался прикинуться тот стукнутый по голове парень?

— Старухой-еврейкой.

— Потрясающе! И этих обормотов я должен оберегать от подозрительных глаз своего окружения, чтобы вернуть домой в целости и сохранности. Надеюсь, в башне «лекарь» находится в безопасности?

Сонька кивнула.

— Пожалуйста, пригляди за девицей в гареме. Если эта «еврейка» умыкнет ее прежде, чем вернется султан, они опять полезут куда не следует.

— Не беспокойся, малыш, я обо всем позаботилась. До ночи они не станут совершать никаких телодвижений.

— А может, и ты полетишь с нами? — задумчиво взглянул на Соньку Антипов. Та покачала головой:

— Стара я уже для таких приключений. Не хочу очередной раз начинать все заново. Убирай краски, пора идти на матч. Не забыл, что великий султан назначил игру в джирид на сегодня?

— Ох, краски! — спохватился Антипов и взглянул на испорченный ковер. — Посоветуй, что мне сказать слугам, чтобы не вызвать кривотолков?

Сонька презрительно поморщилась:

— Сиятельный султан ничего не должен объяснять своим слугам.

Приняв витаминизированный душ и покончив с диетическим обедом, пациент Реабилитационного центра с наслаждением вытянулся на кровати. Киберсанитар, заменивший воспылавшую к нему неожиданными чувствами киберсанитарочку, пожелал приятного отдыха и укатился в ординаторскую. Обгорелец расслабился, но приближающуюся дремоту спугнул робкий стук в дверь.

«Это она!» — запаниковал больной, вспоминая страстные порывы киберженщины. Вскочив на самодвижущийся коврик, он домчался до двери, ведущей к санудобствам, и притаился там, готовый в любой момент захлопнуть ее, заклинив ручку утилизатором мусора.

— Войдите, — настороженно произнес он.

Дверь распахнулась, и бедолага вздохнул с облегчением: на пороге стояла невысокая симпатичная девушка с задорными ямочками на пухлых щечках. Это была Тося Антипова. Ей стоило больших трудов получить разрешение на встречу. Спасибо, посодействовали сотрудники ИИИ. Они же посоветовали девушке пройти курс погружения в старотурецкий, поскольку новая кожа пострадавшего была еще слишком нежна для языковых ванн, так что обучить его русскому языку не представлялось возможным.

— Ой, простите, наверное, я не вовремя, — смутилась девушка, увидев притаившегося за дверью в туалет мужчину.

— Наоборот, вы очень кстати, — отозвался тот, выкатываясь на коврике из своего укрытия и делая широкий приглашающий жест.

Тося очень надеялась узнать от обгорельца хоть что-нибудь о своем пропавшем муже. Девушка понимала, что у бедняги амнезия, но надеялась, что именно ей удастся разбудить его уснувшую память. После дежурного обмена любезностями и вопросов о самочувствии Тося решительно повернула разговор в нужное русло:

— Мы с мужем тоже бывали в Турции. Один раз. — Девушка глубокомысленно помолчала. — А вы ее, наверное, очень любили?

— Турцию? Думаю, да, — покивал головой собеседник. — Человеку свойственно любить то место, где он родился.

— Да я не об этом, — смутилась Тося. — Я о той девушке, которую вам непременно нужно спасти.

— О… Знаете, человеколюбие еще не есть любвеобилие, — рассеянно изрек обгорелец, с интересом наблюдая за тем, как заливается румянцем его гостья, стоит лишь им встретиться взглядами.

— А может, она для вас ничего не значила? У вас, наверное, был целый гарем?

— Гарем? Не могу вам сказать, — покачал головой пациент.

— Почему же, это секрет?

— Нет, просто я ничего не помню.

Тося помолчала, сосредоточиваясь для следующего вопроса:

— Ну а моего мужа вы там не встречали?

— Где? В моем гареме? — напрягся собеседник.

— Нет, в Турции!

— А… Не могу знать. Караван моей памяти ушел слишком далеко, и пески пустыни засыпали его следы.

…Сидя под крышей северной башни, мэтр Птенчиков маялся от безделья. На условия содержания жаловаться не приходилось: обращались с ним вежливо, в обед вкусно накормили, на полдник пополнили запас фиников в вазе, и даже кошелек с деньгами до сих пор так и не отобрали. Правда, на душе от этого легче не становилось.