— Да это не та Джоконда! — выдохнул Антипов и поднял на сына удивленные глаза. — Ну конечно, картина, выставленная в Лувре, написана маслом по дереву, на доске из тополя размером тридцать один на двадцать один дюйм! Теперь я понимаю, почему мастер тебе всучил это полотно. Он хотел избавиться…

— От меня? — нахмурился султан.

— Нет, от своей неудачи!

Султан озадаченно склонился над картиной.

— Неудачи? А по-моему, она очень даже ничего. Чуть подправить прическу, замазать фон… Ну что, берешь подарок?

— Извини, но боюсь, современники меня не поймут. Люди слишком хорошо знают Джоконду.

— Тогда я оставлю ее себе. Допишу и повешу в парадном зале.

— Женщину с открытым лицом?

— Подумаешь, подрисую бородку, никто и не догадается, что она женщина, — беззаботно отмахнулся султан. Он откинулся на подушки и устремил на отца вдохновенный взгляд.

— Что ты еще задумал? — с нехорошим предчувствием поинтересовался Антипов.

— Знаешь, папа, Флоренция — это здорово. Но меня всегда интересовал вопрос: неужели правда, что когда-то Айа София стояла без минаретов?

— Сказанул! — фыркнул художник. — Святая София 916 лет была главной церковью православного мира. Минареты пристроили подлые султаны-завоеватели… ох, извини, сынок. — Антипов смущенно закашлялся. — Кстати, это уже третья Софийская церковь, стоящая на этом месте.

— Значит, раньше София была совсем другой? — подскочил Абдул-Надул, милостиво пропустив замечание отца насчет «султанов» мимо ушей. — Я должен ее увидеть!

— Понятно, — насмешливо протянул Антипов. — Аппетит приходит во время еды. Нет уж, сиятельнейший из сиятельных, ты должен вернуться на трон и привести в чувства своих подданных. Ты в курсе, что тебя сегодня чуть не свергли янычары?

— Янычары? — нахмурился султан. — Да накажет милостивый Аллах косоглазием этих самодовольных неслухов! И как же ты с ними управился?

— Я бы не управился, спасибо Черному евнуху. Он шепнул главарю бунтовщиков какое-то заветное слово, и тот с громкими воплями увлек их из дворца. Весь вечер они метались по городу, нагоняя страх на честных граждан, потом, видимо, притомились, напились допьяна и стали развлекать друг друга исполнением народного фольклора. Кое-где еще до сих пор поют.

— Вот и славненько! — просиял султан. — Вы тут отлично справляетесь. Я вполне могу еще немного…

— Нет! Дворец наводнен сотрудниками ИИИ, которые прилетели за мной. Я должен…

— Тебе так не терпится сдаться им в руки? — скептически перебил его султан.

Они замолчали, пристально глядя в глаза друг другу.

— Ну ты и мертвого уговоришь, — произнес наконец Антипов. — Отправлю тебя в Византию, но учти: это путешествие будет короче. Аккумуляторы машины времени ещё не успели подзарядиться, и, если мы снова отключим ее от Центрального компьютера, запас мощности будет минимальным. Ты должен вернуться не позже полудня.

— Да это же прорва времени! — с энтузиазмом воскликнул юный султан. — Только знаешь что: давай перед отправлением немного перекусим. Леонардо так и не догадался угостить меня ужином…

…Дежурный сотрудник Лаборатории по переброскам во времени мирно дремал, уютно устроившись в кресле-трансформере и положив под щеку собственную ладонь. Поэтому, когда на одной из контрольных панелей замигала красная лампочка, этого никто не заметил. Оскорбленная невниманием техника, недолго думая, врубила аварийную сирену и принялась бесстрастно фиксировать симптомы нарастающей в ИИИ паники. Оставшиеся в ночную смену сотрудники группы поддержки, которые еще не вполне оправились от психологической травмы, вызванной недавним взрывом Центрального компьютера, повскакивали со своих мест и с истерическими воплями: «Пожар! Спасайся, кто может!» — дружным табуном рванули к выходу из Института. Дежурному на проходной стоило огромного труда убедить их, что датчики обнаружения дыма и огня безмолвствуют, а тревожный сигнал поступает от системы контроля перебросок во времени.

Горемыку, проворонившего сигнал, единогласно избрали добровольцем по выяснению обстоятельств, спровоцировавших переполох. Его под руки довели до лаборатории и ловко пропихнули внутрь. Через несколько секунд караулящие под дверью коллеги услышали ликующий вопль: «Ура! Она нашлась!» Связь с машиной времени, на которой отправилась в средневековый Стамбул команда Птенчикова, была восстановлена.

Звонок мобильного видеофона вырвал Аркадия Мамонова из объятий Морфея. Выслушав сообщение, он тут же перестал тереть могучим кулаком сонные глаза и помчался в соседнюю комнату — будить Олега Сапожкова:

— Машина нашлась! Срочно едем в ИИИ! Да не грохочи ты так, ребенка разбудишь…

— Мы едем в ИИИ? — послышался голосок Васьки-Маугли, и через секунду шустрый мальчишка, услышавший звонок видеофона еще раньше Аркадия, преданно замер на пороге. Наивные взрослые, неужели они полагали, что он проспит самое интересное?

Дело в том, что друзья-историки в этот вечер задержались у него в гостях, в доме Егора и Вари, где и решили заночевать. Неугомонный мальчишка последние дни не сидел без дела: сразу после отбытия экспедиции Птенчикова в Стамбул он примчался в Институт, где все его отлично знали, и заявил, что на правах Маленького Брата Багира (читайте — Егора) считает своим долгом быть в курсе всех новостей о ходе экспедиции. Откровенно говоря, в ИИИ был у ребенка еще один, тайный интерес. После того как Вася побывал на спектакле «Конек-горбунок», приуроченном к свадьбе Вари и Егора, он отчего-то уверился, что его пропавшая мама пребывает в тереме Месяца Месяцовича. Старшие пытались его переубедить, но мальчик лишь обиделся на них и решил действовать самостоятельно. В домашней мастерской Егора он умудрился собрать Горбунка-биоробота, с помощью которого надеялся осуществить свой план. Оставалось лишь выяснить, как пробраться к Месяцу Месяцовичу. Этим Васька и рассчитывал заняться в ИИИ — необыкновенном месте, откуда по его глубокому убеждению можно было попасть куда угодно. Однако наученный горьким опытом общения с недоверчивыми и скрытными взрослыми, он ничего не спрашивал напрямую. Лишь держал ушки на макушке и свято верил в успех.

На следующий день он явился в Институт не один, решившись впервые вывести в свет своего Горбунка. Это чудо техники представляло собой нечто среднее между ослом и верблюдом. Однако сообразительному парнишке, который, судя по всему, пошел по стопам гения технической мысли Егора Гвидонова, явно не хватало практических навыков, поэтому беднягу биоробота периодически переклинивало, что вносило в общение с ним волнующий элемент непредсказуемости.

Аркадий с Олегом пришли от Васькиного изобретения в восторг, но уделить необычной парочке должного внимания не смогли: слишком были заняты переговорами с начальством на тему организации вспомогательной экспедиции в Стамбул. Занятость взрослых Ваську только порадовала. Улучив момент, он незаметно растворился в переходах ИИИ и занялся организацией собственного путешествия.