– Это да, – кивает Арслан. – Но Дамир там с ними, он Эльвиру в такой момент точно не оставит. И контакты хорошего адвоката у него есть. Но, как я считаю, нечего Багримова даже защищать в суде. Туда ему и дорога.

– Может, ты и прав, – соглашаюсь я, вспомнив всё, что мне рассказывали об этом человеке, без малейших угрызений совести избивавшего жену и старшую дочь.

– Не забивай себе этим голову. Главное – сегодняшняя операция. Верь в лучшее, хорошо? – шепчет он, крепко обнимая меня и зарываясь лицом в мои волосы. Его голос звучит уверенно, как почти всегда, но я чувствую – Булатову тоже страшно, не только мне, но и ему нужны сейчас утешение и поддержка. Он ведь не железный. Кажется, самый храбрый из нас троих – Гошка. Несправедливо, что и страдать больше всех приходится тоже ему.

Если бы я могла взять на себя хотя бы часть его боли, сделала бы это без всяких колебаний…

– Вам пора, – выглядывает из кабинета медсестра, и Арслану приходится выпустить меня из объятий. Без его рук сразу становится холодно, одиноко и пусто. Обхватываю себя за плечи, глядя на дверь, за которой скрылся Булатов.

Я ведь думала, что справилась, что научилась жить без него… Научилась в нём не нуждаться. Не нуждаться вообще ни в ком, за исключением моего сына. Думала, что всё, что чувствовала к этому мужчине, давно отболело и отгорело, стало лишь пеплом, который развеялся по ветру. Ведь живут же как-то люди и без любви. Но, оказывается, это не так-то просто – вычеркнуть кого-то из сердца. Особенно если этот человек появляется в твоей жизни снова и полон решимости измениться ради тебя.

Иду обратно к палате Гошки, когда резкое головокружение заставляет меня пошатнуться и ухватиться за стену. Рука бессильно падает, взгляд застилает темнота, не могу разглядеть даже пол под ногами. Кто-то приближается и в последнее мгновение подхватывает меня, не позволяя упасть, но я не могу разглядеть лица. Взволнованный голос кажется знакомым. Он зовёт меня, называет по имени.

– Ярослава! Как вы себя чувствуете? Ярослава! – слышу, точно сквозь ватный кокон, но не могу ответить. Чувствую, что меня поднимают на руки и куда-то несут, а я всё порываюсь сказать, чтобы отпустили, потому что мне надо к сыну.

Прихожу в себя на кушетке в процедурном кабинете. Надо мной склоняется лечащий врач Гошки, а рядом с ним стоит женщина-доктор из отделения гинекологии, я уже была у неё на приёме. Понимаю, что это он её позвал, и мне становится стыдно за то, что отвлекла его от работы.

– Что вы же так себя запустили? – хмурясь, спрашивает мужчина. – У вас уже анемия, без всяких анализов вижу. Наверняка и питаетесь плохо.

– Вы можете идти, я поговорю с пациенткой, – ревниво замечает гинеколог, и я начинаю понимать, что она ему явно симпатизирует. А тут я… И скорее всего по больнице уже ходят слухи о том, что меня и доктора Розанова в недавнем прошлом что-то связывало. Хотя это неправда. Этот человек всегда вёл себя очень корректно, помня о том, что я мать мальчика, которого он лечит.

– Ярослава, я знаю, что вам сейчас приходится очень тяжело, – произносит Андрей Розанов перед тем, как уйти. – Однако вы должны подумать также и о своём будущем ребёнке. От ваших переживаний и плохого аппетита ему только вред и никакой пользы, понимаете?

– Да… – виновато соглашаюсь я.

– Проконсультируйтесь с вашим врачом и позаботьтесь о себе. А я позабочусь о вашем сыне. Обещаю вам.

С этими словами он уходит, а я пытаюсь подняться на ноги, но они меня не слушаются. Голова кружится снова. Женщина смотрит на меня, осуждающе покачивая головой.

– Вы должны отдохнуть, – произносит она. Кладёт руку на моё плечо, не позволяя мне встать. – Анемия у беременных – это не шутки. А могут быть и другие осложнения. Вы можете потерять ребёнка.

Её слова пугают меня, и я прижимаю ладонь к животу. Пока ещё моя беременность незаметна, но малыш уже там, он живёт и развивается, и на прошлом приёме мы с Арсланом слушали, как бьётся его сердце. Булатов, похоже, решил наверстать упущенное, пока я была беременна Гошкой, так что сейчас живо интересуется всем и даже ходил со мной на УЗИ, держа меня там за руку, как показывают в кино.

«Прости… – обращаюсь я к ребёнку, которому только предстоит появиться на свет. – Я буду беречь тебя… Буду правильно питаться, соблюдать все предписания и пить витамины. Но сегодня очень важный день, я хочу побыть с твоим старшим братом, не оставлять его одного. Позволишь?»

Некоторое время спустя головокружение проходит, и я наконец-то могу подняться. Медсестра берёт у меня кровь, измеряет давление. Получив разрешение врача, я иду в палату к Гошке.

Часы идут медленно. Кажется, будто время остановилось. Звоню Лиле, и на душе становится легче от её бодрого голоса.

Подруга уже в курсе того, что произошло в семье Багримовых. Это на первой полосе новостей. Фотография Эльвиры снова появилась в интернете. Разумеется, журналисты не могли не вспомнить о её несостоявшейся свадьбе с Арсланом Булатовым. Сейчас они пытаются приплести к разрыву их помолвки тот факт, что её отец был замешан в финансовых махинациях и едва не погубил людей из-за того, что его строительная фирма использовала некачественные материалы. «Неужели Булатов знал об этом и потому расстался с невестой? – задаётся вопросом какой-то борзописец на сайте, куда я заглядываю после разговора с Лилей. – Что теперь станется с семьёй Артура Багримова, ведь поддержки влиятельных родственников у них, как очевидно, не будет?»

Морщусь, закрывая страницу. Вот ведь… налетели, как вороньё! Бедная Эльвира. Надеюсь, она хорошо держится и справится с той мутной волной, которая накатила на их семью, когда неприятная правда об её отце вышла на свет. А поддержка у неё есть – Дамир Булатов. Об этом журналюги, похоже, пока ещё не прознали. Как и о нас с Гошкой.

Подруга так и сказала: «Вовремя вы уехали». Но ведь рано или поздно нам всё равно придётся вернуться в родной город. У Арслана там крупный бизнес, семья… Да, с сестрой и мачехой он сейчас практически не общается, зато наконец-то помирился с отцом. И Дамиру наверняка понадобится помощь старшего брата.

А мне… мне тоже хочется чем-то заняться. Не спешу надолго загадывать, ведь впереди ещё трудный период восстановления Гошки после пересадки, беременность и роды, и в первую очередь я буду мамой, но всё же хочется стать кем-то и в профессиональной сфере. Найти работу, может быть, даже на дому, какое-то новое увлечение. То, что поможет оставить позади всё то, что я пережила. Всё, что мы с сыном пережили.

А ещё нужно решить, что ответить на предложение Булатова. Пусть не сегодня и не завтра, но он ждёт моего ответа. Ждёт моего прощения.

Эльвира

В квартире пахнет валокордином. Мама похожа на бледную тень себя прежней. Луиза не пошла в школу, да и никто бы её сейчас туда не отправил. Особенно после тех статей, которые уже появились на местном новостном сайте. Нашу фамилию снова полощут в СМИ, и едва ли от этого получится отмыться.