– А что будет с телом?

– Ничего. Все останется по-прежнему. Я точно так же буду осознавать себя внутри него, но мое «я» переместится в этот носитель. Только нужно держать его при себе. Или, если хотите, вместо живого тела можно использовать механическое. Робота, грубо говоря. Я уже заказал, кстати, у наших японских коллег. Обещали скоро доставить. И прошу заметить, что этот носитель открывает перед нами целый набор экстрасенсорных возможностей.

– То, что вы называете сознанием, раньше называли душой, правильно? – спросил Зубр.

– Да, аналогия вполне корректна, – согласился Сахаров.

– Куда девается душа после смерти?

– Сложный вопрос, – Сахаров на секунду задумался. – Я не знаю, честно говоря. Да это и неважно сейчас.

– А вдруг именно это и важно? – спросил Зубр.

– Видите ли, сталкеры, – Сахаров утомленно потер глаза. – Вы запрограммированы на то, чтобы воспринимать меня как врага. Понимаете? Но, если включить логику, никакой проблемы тут нет. Да, пришлось проводить опыты на людях. Да, я сейчас не могу предугадать все последствия. И не гарантирую, что мой «Новый мир» будет честным и справедливым. Но наука всегда – повторяю: всегда! – стремилась сделать человека бессмертным. И вот я добился этого. Спросите себя: вы действительно не хотите жить вечно?

Сахаров снова продемонстрировал сталкерам цилиндр и, хитро подмигнув Зубру, убрал его в карман.

– Подождите, – сказал Молодой. – А почему же вы до сих пор не перенесли свое «я» в этот цилиндр. Если это цель вашего исследования?

– Не так-то это просто, – заявил Сахаров. – Нужен транслятор, «декодер», без него невозможно перенести сознание с одного носителя на другой.

– «Декодер»? – переспросил Молодой. – Это то, что искали ваши люди под Горелым хутором?

– Точно. Он у вас?

– У меня.

Молодой открыл один из контейнеров на поясе и достал маленький фиолетовый шарик со светящейся синей точкой внутри. Он покатал его на грязной ладони, демонстрируя Сахарову точно так же, как тот только что предъявлял сталкерам цилиндр.

– Уникальная вещь, – произнес Сахаров, разглядывая «декодер». – Порождается лишь одним типом аномалии. И то достать можно, только активировав ее, что, как мы убедились, весьма небезопасно. Я еще полгода назад предсказал его существование. И вот он перед нами.

– Просто соединить ваш цилиндр с моим «декодером»? И – все?

– Именно так, коллега. Вы со мной?

– Да, – твердо сказал Молодой.

– Ты чего, дурень… – начал Зубр.

– Замолчи, дикарь, – скривился Молодой. – Вам дай волю, вы всех ученых опять на костры потащите.

Он поднялся и вместе со стулом перебрался к Сахарову. Теперь они сидели напротив: два сталкера против двух научников. Зубр тяжелым взглядом смотрел на Молодого. Мора, отвернувшись, закурил.

– Молодые люди, – Сахаров нарушил затянувшуюся паузу. – Пора решать.

– Шел бы ты вместе с этим засранцем…

– Подожди, – Мора положил руку на плечо друга.

– Альтернативы нет, Мора, – сказал Молодой.

– Видимо, так, – кивнул сталкер, глубоко затянувшись.

– Я это уже полчаса пытаюсь доказать! – улыбнулся Сахаров.

– Вы уже доказали, – успокоил его Молодой и кивнул Море: – Нормально поотжигали, бро!

– Не скажешь, откуда у тебя гранаты? – спросил Мора.

Зубр непонимающе посмотрел на друга. В следующий момент Молодой ударил Сахарова локтем в лицо и одновременно с этим вытащил у него из-за пазухи цилиндр.

– Гад! – заорал ученый, хватаясь за окровавленный нос.

Молодой резким движением соединил артефакты – и тут же с потолка по нему хлестнула толстая электрическая дуга. Грохот, треск – сталкеров отбросило назад. Они успели увидеть, как впившаяся в тело друга молния буквально взорвала его: взвились полы плащ-палатки, дымящийся бронекостюм рухнул на пол, шлем откатился в сторону. Мора отвернулся, чтобы не видеть того, что находилось внутри. Зубр не отвел глаза, но смотреть было практически не на что: от головы Молодого осталась горсть черных углей.

Сталкеры встали на ноги, с другой стороны поднялся Сахаров. Пахло озоном и горелой плотью. В наступившей тишине раздался мелодичный звон – это цилиндр докатился до вазы с яблоками и ударился о ножку: он сменил серый цвет на фиолетовый, но в остальном остался таким же.

– Подонки, – гнусаво прорычал Сахаров. – Конец вам.

Мора с Зубром синхронно подняли глаза к потолку – но электрического шара там уже не было. И на полсекунды предвосхитив движение Сахарова, Мора вскинул автомат: ученый замер на месте, переведя взгляд с артефакта на сталкеров.

– Даже сейчас можно договориться, – оценив диспозицию, сказал он тихо.

Слова выходили невнятно – кровь продолжала сочиться из ноздрей, усы с бородой уже пропитались насквозь, красные капли срывались с подбородка и продолговатыми пятнами расплывались на белом халате. Но ученый этого не замечал, он пристально смотрел на Мору, ожидая его решения.

– Не о чем с тобой договариваться, – сказал Мора.

– А за Молодого я буду убивать тебя медленно, – тихо пообещал Зубр.

– Я все исправлю, обещаю! – Сахаров поднял вверх руку, словно принося клятву.

– Мы сами все исправим, – ответил Мора.

Внезапно раздалась трель звонка. Зубр с Морой сначала даже не поняли, что это за звук, зато Сахаров сориентировался мгновенно. Он сунул руку в карман – и дверь в лабораторию открылась. Сталкеры резко развернулись, вскинув автоматы: внутрь, пошатываясь, вошла фигура в плащ-палатке.

Потом еще одна, и еще – всего семь кадавров. И каждый, проходя через порог, приносил с собой облако темного дыма: запах гари наполнил лабораторию. Мертвецы выстроились возле двери, будто бы ожидая приказа. Из-под капюшонов торчали заросшие подбородки. Черная щетина оттеняла бледность мертвой кожи. Руки в красных пятнах, с синими овалами ногтей. Дождевые капли стекали с плащей и неслышно падали на ковер.

– Убейте их! – заорал Сахаров, метнувшись к столу.

Кадавры двинулись вперед. Но ни Зубр, ни Мора не стали стрелять, потому что сразу поняли – мертвецы идут не к ним. Сахаров, видимо, тоже понял это, потому что начал медленно отступать.

– Убейте их! – снова закричал он, но теперь в голосе слышалась паника.

– Ты кому, им или нам? – спросил Мора.

Сахаров отходил машинально – он знал, что деваться ему некуда, но инстинктивно пытался оттянуть встречу со своими творениями. Наверное, это понимали и кадавры, потому что тоже не спешили. Ученый уперся спиной в закрытую дверь и замер, шмыгнув окровавленным носом. Один из подошедших мертвецов протянул руку. Помедлив, Сахаров вытащил из-за пазухи цилиндр и вложил в покрытую трупными пятнами ладонь. Кадавр развернулся, подошел к Зубру и отдал ему артефакт.