комплексе бунгало, который сейчас представляет собой дорогой высотный кондоминиум на бульваре Уилшир. Я пытался найти работу на телевидении, получил кое-какие задания, оплаты за которые нам едва хватало на аренду жилья, тем более, что все эти задания я по сути провалил. Никто даже не удосужился показать мне, как писать сценарии. И когда все указывало на то, что я погрузился на самое дно, в июне 1962-го была опубликована моя книжка «Страна чудес Эллисона». Издатель прислал мне экземпляр книги и чек, покрывающий баланс после публикации. Этого было достаточно, чтобы продержаться до следующего задания – а именно: написать сценарий «Закона Берка» для студии Фор Старз и канала Эй-Би-Си. Вот в этот самый момент моя фортуна повернулась ко мне лицом.

Я помню то утро, когда принесли почту с книгой в конверте из оберточной бумаги. Я разорвал бумагу, и из конверта выпал чек. Но я даже не посмотрел на него. Я сидел в пропахшей плесенью комнате и пялился на обложку «Страны чудес Эллисона». Художник-оформитель, Сэнди Коссин, взял мое фото и нарисовал меня в позе лотоса, сидящим на шляпке гигантского гриба, а вокруг меня водили хороводы персонажи рассказов из моей книги. Скидуп и Хельгорт Лаббула, женщина с головой крокодила из «Серебрянного калидора» и маленький развратный гномик с лексиконом позапрошлого века. И – вот он я! Впервые с тех пор, как я приехал, Голливуд стал не грязным, одиноким, разочаровывающим монстром, чья мишура могла задушить… а волшебным городом, тротуары которого были вымощены золотом; дорога из желтого кирпича вела к гигантскому грибу, где я мог бы передохнуть, если бы просто завис там.

И просто для того, чтобы показать вам, дорогие читатели, что в сказках иногда случается хэппи-энд, докладываю: теперь я в полном порядке. Вот он гриб, и я на нем сижу, и работается мне в этом волшебном городе лучше, чем где-либо еще, и я буду работать и дальше, пока у меня есть гриб, или пока не иссякнет магия (здесь никаких намеков на наркоту, ей я не увлекаюсь).

Добро пожаловать в мой мир.

Знаешь, Тотошка, похоже, мы не в Канзасе[16]

Полгода своей жизни я потратил на создание волшебного сна с таким цветом и звучанием, каких телевидение еще не видело. Сон назывался «Затерянные в звездах», и от февраля до сентября семьдесят третьего года я наблюдал, как этот сон медленно превращался в кошмар.

Покойный Чарльз Бомонт, талантливый сценарист, написавший сценарии лучших эпизодов «Сумеречной зоны», говорил мне в шестьдесят втором, когда я только-только приехал в Голливуд:

– Добиваться успеха в Голливуде – это как лезть на гору коровьего дерьма за прекрасной розой на вершине. Когда доползешь, поймешь, что обоняние оставил по дороге.

В руках бездарных, продажных и развращенных «Затерянные в звездах» превратились в настоящий Эверест коровьего дерьма, и, хотя я упорно взбирался на эту гору, но как-то не терял из виду ни мечты, ни чувства обоняния, а когда дошел до того, что не мог больше выносить все это, я бросил все и спустился на руках по северной стенке, оставив позади девяносто три тысячи долларов, всех бездарей и выпотрошенные ошметки своей мечты. Сейчас я вам все расскажу.

Февраль. Мой агент Марти звонит и говорит:

– Дуй на студию «Двадцатый век», тебя ждет Роберт Клайн.

– А кто такой Роберт Клайн?

– Главный на Западном побережье по телесериалам. Сейчас он собирает пакеты мини-серий, по восемь-десять эпизодов на один показ. Хочет пристегнуть и научную фантастику. Интересовался тобой. Совместный проект «Двадцатый век Фокс» и Би-би-си. Съемки в Лондоне.

В Лондоне!

– Уже лечу! – отрубил я и ракетой сорвался с места.

С Клайном я встретился в новом административном корпусе студии «Двадцатый век», и он сразу вывалил столько сахара, что для меня все могло кончиться диабетом, если бы я слушал его еще пару минут.

– Мне, – говорил Клайн, – нужен лучший НФ-писатель в мире.

И тут же поехал по моему списку заслуг в области научной фантастики. Классное было выступление, в стиле, который специалисты называют «почесыванием эго».

Потом он стал излагать, чего ждет от меня:

– Что-то вроде «Беглеца», только в космосе.

Пугающая перспектива: работа над романом для телевидения в формате «Пленника». Словно перезрелая дыня лопнула и плеснула мне прелой мякотью прямо в лицо. Бр-р-р… Я встал и направился к двери.

– Постойте, постойте! – возопил Клайн. – А у вас что на уме?

Я снова сел. И выложил ему полдюжины концепций, которые в мире научно-фантастической литературы сочли бы совсем уж примитивными. Но Клайн сказал, что это слишком сложно. И наконец я ему говорю:

– Есть у меня одна идейка, хотя там такие должны быть производственные расходы, что в стандартном сериале их не поднять.

– А что за идея?

И вот что я ему предложил: Через пятьсот лет Земля стоит на пороге гигантского катаклизма, который без остатка уничтожит любую возможность жизни на планете. Времени в обрез. Лучшие умы человечества совместно с крупнейшими филантропами строят на орбите между Землей и Луной гигантский ковчег длиной в тысячу миль, составленный из цепочки самодостаточных биосфер. В каждом из этих миров содержится фрагмент популяции человечества, каждый со своей культурой. Ковчег улетает к звездам, так что, даже если разрушится Земля, остатки человечества засеют собой ближние звездные миры.

Но через сто лет после начала полета из-за какого-то непонятного случая (он так и останется непонятным до последней серии, где-то через четыре года) весь летный экипаж погибает, а сообщение между мирами-биосферами обрывается… Путешествие продолжается, и каждое мини-общество развивается без всякого влияния извне.

Проходят пять столетий, и путешественники – «Затерянные в звездах» забывают Землю. Она становится мифом, туманной легендой, как для нас Атлантида. Они даже забывают, что летят в космосе в межзвездном корабле. Каждый социум мнит себя «миром», а каждый такой мир – всего-то пятьдесят квадратных миль.

И так продолжается до тех пор, пока Девон – пария в кастовом обществе, построенном по жестким образцам древней Индии, – не открывает секрет: они на борту космического корабля. Он узнает историю Земли, узнает о ее гибели и узнает, что, когда произошел тот самый «несчастный случай», пострадало навигационное оборудование ковчега и то, что осталось от человечества, скоро погибнет в столкновении со звездой. Если ему не удастся убедить в своей правоте достаточно миров и объединить их в общей попытке понять, как функционирует ковчег, починить его и изменить программу полета, все будут испепелены в пламени красного гиганта.

Иначе говоря, это была метафора, НФ-версия нашей жизни.

– Свежо! Оригинально! Ново! – ликовал Клайн. – Ничего