людям, которым было наплевать, что они покупают, а я выдавливал из себя «Феникс без пепла» – первый фрагмент самого дорогостоящего телевизионного проекта за всю историю Канады.

А еще против меня выдвинула обвинение Гильдия писателей за работу во время забастовки.

Я позвонил своему агенту Марти и пригрозил, что, если еще раз услышу от него «езжай к Бобу Клайну», я ему кишки выпущу. В моем лексиконе слово «клайн» встало рядом со словами «эйхман», «мясник», «раковая опухоль» и «клише».

Но писать я продолжал. Я закончил сценарий и послал его в Торонто с одним только примечательным перерывом: в Торонто я часто слышал имя Нормана Кленманна, его называли представители Си-ти-ви, Дэвидсон и, конечно же, Клайн и его шестерки. Мне объяснили, что Кленманн должен был стать решением моих сценарных проблем. Это был канадский автор, двинувший в Штаты за деньгами, и, поскольку он был канадским гражданином, знакомым с технологией американских сериалов, телевизионная панель в Оттаве могла бы принять его работу как «канадский материал». К тому же у него был прекрасный потенциал по части сценариев, которые не нужно переписивать сотни раз. Но в Торонто я был слишком перегружен текучкой, чтобы думать о Кленманне.

И, когда я торчал в Лос-Анджелесе, работая над своим сценарием, мне позвонил Кленманн, который в это время оказался в Ванкувере.

– Мистер Эллисон, – вежливо произнес он, – это Норман Кленманн. Билл Дэвидсон просил меня позвонить вам по поводу «Затерянных в звездах». Я прочитал вашу библию и, честно говоря, она показалась мне очень сложной и запутанной… Я не слишком хорошо знаю научную фантастику, но, если вы готовы немного потренировать меня и заплатить приличные деньги, за которые во время забастовки сражалась Гильдия, я буду рад поработать над вашим сценарием.

Я поблагодарил его и сказал, что свяжусь с ним после того, как помогу своему протагонисту избежать опасности в конце четвертого акта.

Когда я вышел из работы над сериалом, оказалось, что человеком, которого они наняли не только как редактора сюжетов, но и для переписывания моего сценария, был не кто иной как Норман Кленманн, который «не слишком хорошо знал научную фантастику». Мой уход от собственного детища, от сладкой славы и еще более сладких денег к моменту звонка Кленманна уже были миражом, но я все равно намеревался написать сценарии, относительно которых у меня были контракты, но тут произошли кое-какие события, и я понял, что дело кончится мусорной корзиной.

Я был в Далласе в качестве почетного гостя на конвенте, где я собирал всю свою наглость, чтобы объявить: «Затерянные в звездах» станут супер-классным сериалом. И тут меня позвали к телефону.

Звонок из Торонто. Билл Дэвидсон. Наш диалог лучше десяти тысяч слов дает представление о том, что же пошло наперекосяк с нашим сериалом.

– Большие проблемы, Харлан, – сказал Дэвидсон. В его голосе звучала паника.

– Ладно. Что там у вас случилось? – сказал я.

– Биосферу пятидесяти миль в диаметре мы снять не можем.

– Почему?

– Изображение на горизонте получается размытым.

– Билл, посмотри в окно. На горизонте все выглядит размытым.

– Да, конечно, но в телевизоре изображение будет просто смазаным. Мы сделаем биосферу шесть миль.

– Что-о-о?

– Шесть миль, больше не можем.

Но биосфера была гвоздем, на котором держался весь пилотный сценарий. Герой удирает от толпы линчевателей. На биосфере диаметром пятьдесят миль это возможно. На шестимильной биосфере им оставалось бы только взяться за руки и пройти шеренгой по всему участку.

– Билл, но это значит, что мне нужно переписать весь сценарий!

– Ничего другого не остается.

И тут, в ослепительный момент «сатори», я понял, что Дэвидсон не прав, напрочь и намертво не прав. Его мысль сковывало желание отвергнуть логику сценария, вместо того чтобы до конца ее продумать.

– Билл, – говорю я, – кто может, глядя на экран, сказать, за шесть миль от него горизонт или за пятьдесят? К тому же мы показываем закрытый мир, которого никогда раньше не было, отчего бы ему не выглядеть так, а не иначе? Снимай шестимильную биосферу и назови ее пятидесятимильной.

Пауза. Потом ответ:

– Об этом я не подумал.

Это лишь один пример отсутствия воображения, ограниченности и тупого высокомерия, возникавших из полного незнакомства с предметом, высокомерия и полной неспособности признать свою ошибку.

Разговор продолжался. Дэвидсон сказал мне, что даже если эффекты Трамбулла не сработают, а пятидесятимильную биосферу они снять не могут – и это после того, как он признал, что нет никакой разницы в том, как они назовут картинку, которую показывают – то все равно, от оборудования рубки управления я приду в дикий восторг.

– Рубки управления? – я был в ужасе. – Но она же вам не нужна до самого последнего эпизода. Зачем ее строить сейчас?

(Следует пояснить, что святая святых всего сериала, одна из главных его тайн – это расположение рубки управления биосферы. Когда ее находят, ковчег снова ложится на курс. Если ее обнаруживают в первой серии, сериал автоматически становится самым коротким в истории телевидения.)

– Затем, что у тебя так в «библии» написано, – говорит он.

– Это же это написано для последней серии, боже ж ты мой! – Я уже орал. – Если они сразу находят ее, нам можно с ходу паковать чемоданы и включать траурный марш!

– Нет, – возразил Дэвидсон. – Им же еще надо найти компьютер резерва, верно?

– Да твою ж мать! – завопил я. – Ты хоть микроскопическое понятие имеешь, что такое компьютер резерва?

– Не особо, но вроде бы это компьютер, управляющий резервами корабля.

– Это резервная система на случай отказа главной, дебил ты хренов! А главная… да ну тебя к чертовой матери!

Я швырнул трубку.

Вернувшись в Лос-Анджелес, я обнаружил, что дела обстоят еще хуже, чем можно было подумать. Снимали шестимильную биосферу – и шестимильной ее и назвали. Утверждали, что никто и не заметит в сюжете несообразностей. Контрольную рубку построили с самодовольным невежеством, с которым не поспоришь. Технический консультант Бен Бова объяснил им, что они делают не так. Эти ослы покивали и тут же наплевали на все рекомендации.

Потом Кленман переписал весь мой сценарий. О господи…

Чтобы показать уровень той бездарности, к которому стремилась съемочная группа, скажу, что «Феникс без пепла» одним взмахом руки они переименовали в «Дорогу открытий». Я послал им письмо с требованием убрать из титров мою фамилию как сценариста и автора, заменив ее псевдонимом, что позволяло защитить мои права на на гонорары и отчисления (они изнасиловали мое детище, но будь я проклят, если позволю им еще на этом нажиться).

Дэвидсон нехотя согласился. Он знал, что контракт с Гильдией писателей это последнее оружие