У меня духу не хватило сказать ему, что эта идея появилась в научно-фантастической литературе в начале двадцатых и принадлежала она великому русскому первопроходцу Циолковскому, а уже потом английский физик Бернал написал на эту тему книгу в двадцать девятом, и что идея эта стала расхожим сценарием в современной научной фантастике, в рассказах и романах Хайнлайна, Харрисона, Паншина, Саймака и многих других. (Самой свежей версией на тот момент был бестселлер Артура Кларка «Свидание с Рамой».) Клайн сказал, что мне нужно бежать домой, чтобы записать эту идею, которую он станет продавать. Я обратил его внимание на то, что Писательская Гильдия не слишком одобряет «спекулятивную литературу», а значит, мне нужен будет аванс, чтобы я мог оформить заявку, а уже потом он будет утрясать все это дело с Би-би-си.

При слове «аванс» у Клайна кровь отхлынула от лица, и он сказал, что с Би-би-си и так уже все согласовано, но вот если я составлю заявку, то мне оплатят поездку в Лондон.

Я встал и пошел к двери.

– Постойте, ну погодите же! – заторопился Клайн и открыл ящик стола. Он вынул кассетный магнитофон и протянул мне. – Вот что я предлагаю: вы просто наговорите все это именно так, как только что рассказали мне.

Я остановился. Это было ново. За двадцать лет в кино и на телевидении я видел множество самых изощренных, тонких, самых иезуитских ловушек, какие только может придумать человек, чтобы приковать автора кандалами к работе. Но никогда раньше (и никогда позже) не было среди них такой коварной. И у меня не хватило ума это понять.

Секунду подумав, я резонно счел, что это уж никак не спекулятивное писательство – разве что «спекулятивное говорительство», и, раз уж писатель все равно собирается продать эту идею, все это было почти законно.

Я взял кассетник домой и на фоне музыки из «Космической Одиссеи 2001» наговорил заявку, обозначив только скелеты основных идей, после чего отнес кассету Клайну.

– Держите, – сказал я ему. – Только не излагайте содержание на бумаге. Иначе это будет заказ, задание – и вам придется его оплатить.

Он заверил меня, что ничего не будет записано на бумаге, и что вскоре он со мной свяжется. Клайн был уверен, что люди с Би-би-си сойдут с ума от восторга.

Едва я вышел из его офиса, как он приказал секретарше распечатать на машинке всю семиминутную запись.

Март. Ни слова.

Апрель. Глухо.

Май. Внезапная буря активности. Звонит мой агент Марти:

– Клайн продал сериал. Беги к нему.

– Сериал? – испуганно проблеял я. – Но это была идея на восемь эпизодов… Ты говоришь, сериал?

– Лети к нему.

И я помчался. Клайн встретил меня так, словно я был кудесником, способным расшифровать Кодекс майя, и пропел целую арию о том, как он продал сериал сорока восьми независимым станциям Эн-би-си, и что на него клюнули и Вестинхауз, и Канадская сеть Си-ти-ви.

– Гм, извините, – говорю я в приступе смелости, голливудским сценаристам не свойственной, – и как же вам удалось продать этот, так сказать, сериал без контракта со мной, без заявки, без пилотного сценария, ну то есть, вообще без ничего?

– А они прочитали ваше либретто и и повелись на ваше имя. купили.

– Как, то есть – прочитали?!

Тут он заюлил насчет того, что не вполне точно выдержал свое обещание не транскрибировать мои слова, и тут же начал расписывать грандиозные планы насчет того, как я буду редактором всей работы, как вся творческая часть будет под моим контролем, и сколько сценариев я еще напишу для этого сериала, и что мне наверняка понравится в Торонто…

– В Торонто? – повторяю я, как последний идиот. – А с Лондоном что случилось? Студия сэра Лью Грейда. Сохо. Букингемский дворец. Развеселый старый добрый Лондон, куда он подевался?

Мистер Клайн, не беспокоясь о том, чтобы известить создателя его, Клайна, горяченькой собственности, которой он бойко приторговывал, был отвергнут Би-би-си, но успел договориться о проекте с Си-ти-ви, канадской компанией Глена Уоррена в Торонто, и эта компания уже начала готовиться к съемкам «Затерянных» там же, в Торонто. Мистер Клайн предполагал, что я перееду в Торонто редактировать сценарии эпизодов. Об этом он тоже не удосужился меня спросить, а просто предположил, что я соглашусь.

Он был чемпионом по части предположений, этот мистер Клайн.

Например, таких: я пишу ему его сериал (теперь он именно так его называл), невзирая на грозящую писательскую забастовку. Я предупредил его, что, если забастовка разразится, со мной нельзя станет работать, но мистер Клайн отмахнулся от моих предостережений решительным жестом руки и словами «Все образуется». С такими словами отбыл когда-то на остров Эльба Наполеон. А я в то время был членом правления Западного филиала Гильдии писателей Америки и, конечно, был настроен в пользу Гильдии, в пользу забастовки, в пользу получения штрафов за просроченные контракты.

Перед самой забастовкой мне позвонил Клайн и сообщил, что выпускает рекламу сериала. Художники уже все сделали, и нужен к декорациям хоть какой-то экземпляр. Я спросил его, как это художники могли «все сделать», когда космолет еще не успели спроектировать (я хотел вести этот проект вместе с Беном Бовой, тогдашним редактором «Аналога», чтобы получилось как можно более правдоподобно и с точки зрения науки корректно). Клайн ответил, что не было времени ходить вокруг да около и рекламный материал нужен немедленно! Очень меня интересует, почему в телевизионной работе всегда срок «сейчас», если тремя днями раньше о том же самом никто ничего и слыхом не слыхал.

Ну да ладно. Я ему дал кое-какой текст, а через неделю, к ужасу своему, увидел эту рекламу. Там была какая-то на пулю похожая штука, которую Клайн, очевидно, выдавал за космолет. Ее разбил метеорит, в шкуре этой пули зияла здоровенная дырка, открывавшая множество жилых палуб… и все это никуда не годилось. Я закрыл глаза.

Сейчас я несколько отвлекусь и объясню, почему это безграмотно с точки зрения НФ, чтобы стало очевидным, как мало понимали в своей работе продюсеры «Затерянных». Начнем с Первого правила букваря научной фантастики:

В космосе нет воздуха. Космос – это практически полный вакуум.

А это значит, что межзвездное судно, если оно нигде не приземляется и не требует пролета через атмосферу, так вот, такое судно может иметь любую форму, которая лучше подойдет. Последний раз корабль обтекаемой формы был создан в «Зеленой слизи» где-то в шестьдесят девятом году (японская красотка, ползущая по экрану в передаче «Поздно-поздно-поздно ночью», когда все нормальные люди спят, кроме, конечно, программистов и системных