— О, мой лорд, насчёт этого можно не беспокоиться. Пять минут назад я видел в окно, как она шагала в Школу войны, — сказал Марик и осёкся. Ему вдруг пришло в голову, что помимо главного тренировочного центра замка в той же стороне расположена и почтовая служба.

Что не укрылось от Лиграна.

— Вот-вот, и я о том же, — усмехнулся он. — Или совсем не в Школу… Так что, пока она занята, надо пошевеливаться.

От Лероя не укрылось приподнятое настроение Железного Песка. Чувствовалось волнение, слабое беспокойство, но всё это заглушала уверенность в себе и предвкушение чего-то важного. Хотя зачем себя обманывать, он, кажется, догадывался, что задумал молодой властитель Гуаньдира. Надо быть полным дураком, чтобы не сообразить, зачем лорд может идти в Итералию прайма накануне серьёзной военной операции с наследием своего предшественника в руках.

Спираль Тотоола, неужели и вправду у него есть каталисты?! Если это так, ближайшее будущее выглядит уже не столь мрачно…

Внутрь Итералии вошли вдвоём. Лерой не удивился бы, если бы Лигран оставил его за порогом вместе с охранниками, но тот промолчал, и он решил не лезть с дурной инициативой. Когда ещё удастся присутствовать при столь удивительном событии!

— Закрой дверь, — потребовал Железный Песок.

Поставил свою драгоценную коробку на каменный столик у входа, а сам направился к малахитовой купели в центре зала. Там уже стояли четыре медных кувшина, в которых обычно хранят жидкие фракции прайма. Марик не сомневался: на посуде стоят печати источника Одинокой Башни.

Пока он выполнял распоряжение и разбирался с мудрёным запором, Лигран успел опрокинуть в чашу три посудины и взялся за четвёртую. Концентрация прайма в помещении начала стремительно расти, словно вблизи аномалии. Даже сам воздух начал казаться тягучим и каким-то приторно-сладким.

— Мой лорд, быть может, я могу помочь? — спросил Лерой, не зная, чем себя занять.

— Стой там и, ради всех богов и духов мира, молчи, — огрызнулся Лигран, ставя на пол последний кувшин.

Нет так нет! Его дело предложить. И раз в его услугах не нуждаются, можно в кои-то веки побыть простым зрителем. Так что Марик скрестил руки на груди, прислонился к двери и приготовился наслаждаться зрелищем.

Лигран тем временем уже заканчивал подготовку к ритуалу. Вдобавок к жидкому прайму он отправил в купель ещё и пару кристаллов, после чего подбежал к столику с шкатулкой и достал из неё что-то вроде черепка на верёвке. Со своего места Марик не увидел как именно лорд открыл проклятую крышку, которая устояла даже перед любопытством Сильвары, зато прекрасно разглядел, что под ней скрывалось. И подивился, какую только дрянь не используют в качестве каталистов Герои. Пояс для чулок, курительная трубка, кольцо лучника… У принявших прайм точно что-то не в порядке с мозгами, раз они выбирают своими символами такие вещи.

Впрочем, после некоторого размышления Марик честно себе признался, что с хозяйкой пояса он не прочь познакомиться поближе. Ну не могут же все Героини быть такими стервами, как Сильвара! Вдруг ему повезёт? Лорд, правда, что-то там говорил про риск, да только чуди бояться — в лес не ходить. Лигран как-то же уцелел, вот и Лерой сможет, зато воспоминаний потом будет на всю жизнь! И плевать на тот инцидент с Сильварой!..

Пока Марик предавался фантазиям, лорд успел опустить каталист в прайм и теперь изучал непонятный свиток, лишь изредка прерываясь, чтобы заглянуть внутрь чаши. Что-то ему не нравилось.

Наконец Лигран пришёл к какому-то решению и, сунув бумагу за пазуху, встал в центр мозаичного узора в паре шагов от купели. Покрутил головой, хрустнул пальцами, зачем-то оглянулся на Лероя, после чего взмахнул рукой с зажатым в ней небольшим кристаллом прайма и… пропел заклинание. Вернее, изобразил нечто похожее на пение: у лорда, как выяснилось, «голос» попросту отсутствовал. От издаваемых им немелодичных звуков Марика аж передёрнуло.

Однако для пробуждения Итералии этого хватило. На потолке загорелись десятки огней, на грани слышимости заиграла тихая ненавязчивая мелодия, а вокруг Лиграна прямо в воздухе завис тёмно-фиолетовый узор с вкраплениями зелёного, синего и золотого. Особенно выделялись два жёлтых пятна размером с ладонь, в которые так и подмывало погрузить руки. Что, в общем-то, Железный Песок и проделал. Затем на мгновение сосредоточился, и… под сводом Итералии зазвучала чудесная композиция.

Если живопись Марик откровенно не понимал, то к музыке относился с искренним восторгом и душевным трепетом, а уж к хорошей музыке и подавно. Эта была хорошей. Она уподоблялась морской стихии, которая то возносит на гребне волны, то обрушивает в глубокую бездну. Крутит, вертит, выворачивает наизнанку и влюбляет в себя раз и навсегда. В сложной, многоплановой мелодии переплетались тонкие напевы струнных со звонким многоголосьем медных, дробь ударных сменялась мощным рокотом мужского хора. Кроме собственного разума, Лигран не пользовался никакими инструментами — да и откуда им здесь взяться? — однако это не помешало родиться великолепному произведению. Неважно, как оно называлось: опера, симфония, а может быть и вовсе увертюра или даже нечто совершенно иное. Марик не был силён в терминологии. Главное, что магия Итералии посредством музыки смогла передать самую суть той неуловимой субстанции, которую во все времена жрецы и чародеи именовали душой воина. Она взывала к ней, тормошила, требовала пробудиться ото сна и вернуться в мир докучливых смертных.

Марик, заслушавшись, не заметил, как пролетело почти полтора часа. Целых полтора часа, в течение которых он не то что пошевелиться боялся, а едва дышал! И лишь когда прайм в купели сначала забурлил, а затем и вовсе словно бы вскипел, выплеснув на пол треть чаши, только тогда задумался о прошедшем времени. Потому как точно знал, что скорость оживления Героя напрямую зависит от его могущества. И этот бессмертный обещал быть очень сильным…

Внезапно в зале повисла тишина. Резко, одним махом и безо всякого предупреждения. Словно по команде. И единственным звуком, который её нарушил, стал натужный кашель со стороны купели.

Получилось?! Марик едва сдерживался, чтобы не наплевать на приказ и не подбежать к лорду. Проклятье, только бы тот нигде не ошибся! Он в этом, конечно, ни черта не смыслит, но вряд ли Лиграну раньше приходилось так уж часто воскрешать незнакомых воителей, тем более столь могучих. А значит… значит, риск получить Героя-урода и попасть под карающий меч королевского правосудия весьма велик.

— Ну и кто сподобился меня оживить, хотелось бы знать? — раздался вдруг незнакомый голос.

От тона, каким был задан этот совершенно невинный вопрос, по спине Марика поползли легионы мурашек. Древо, словно сама смерть говорила устами принявшего прайм. Куда там Сильваре с её претензиями на великую силу!

А Герой одним вопросом не ограничился. Неторопливо и осторожно, словно ежесекундно прислушиваясь к чему-то внутри себя, вылез из купели и замер, широко расставив ноги. Несмотря на несколько заторможенный вид, выглядел он весьма эффектно: седые волосы, белёсые глаза плюс грамотно подобранная одежда: закалённая в прайме кираса, тёмно-синие брюки, сапоги, на плечи наброшен красный с золотистыми вставками плащ. Марик понятия не имел, какой у Героя реальный боевой уровень, но тот явно знал, как произвести впечатление.