– Как успехи, майор? – весело спросил командующий, отряхивая шинель от серой пыли.

Язык от волнения онемел и больше напоминал неповоротливое полено, чем естественный орган.

Преодолевая отвращение к самому себе, майор ответил как можно бодрее:

– Работаю, сэр. – Крис Саймон даже улыбнулся, но лучше бы он этого не делал, почувствовав, как нелепая улыбка обезобразила его лицо. – Имеется кое-что интересное, – повертел он в руках золотую шпору герцога Саксонского.

Генерал Паттон лишь сдержанно кивнул: к его немалому удивлению, рыцарские атрибуты должного впечатления на него не произвели.

– Ладно, майор, меня меньше всего интересуют эти безделушки. – Повернувшись к капитану Хорну, стоявшему молчком, сказал. – Мне тут капитан много интересного успел рассказать. Говорит, что в подземелье находится Копье судьбы?

– Копье судьбы, сэр? – Брови майора удивленно взмыли вверх. Да так и не пожелали возвращаться в исходное состояние. – Вы говорите, что это то самое копье, что…

– Да, да, майор, то самое, – нетерпеливо произнес генерал, и мне не терпится на него взглянуть. Так где же оно?

– Э-э, – протянул виновато майор.

Только сейчас до него стало доходить, что древнеримское копье, к которому он так пренебрежительно отнесся, и есть знаменитое Копье судьбы, которое Гитлер считал одной из реликвий Третьего рейха. Неужели так бывает?!

– Оно здесь, сэр, – сказал Саймон, направляясь к разобранным сокровищам. – Сейчас я его, – разыскать удалось не сразу, будто бы прячась или наказывая за невнимательность, оно не желало попадаться на глаза.

Генерал топтался здесь же.

– Куда же ты его запрятал?

– Вещь очень ценная, сэр, поэтому я решил скрыть ее от посторонних глаз.

– Надо было приставить часового, – подсказал генерал Паттон, – тогда проблема была бы решена.

В его спокойном голосе чувствовалось нарастающее раздражение.

Он едва не закричал от радости, когда за огромным медным ящиком увидел торчащий наконечник (странно, что он вообще не завалил его камнями!).

– Оно здесь, сэр!

Наклонившись, майор поднял копье, обернутое в стекловату. Бережно развернув, протянул реликвию генералу, отметив, как у того задорно блеснули глаза.

– Кто бы мог подумать, что самое главное свое сражение я выиграю в этих руинах, – бережно принял Паттон Священное копье. – Вот ты какое! Какое сегодня число? – повернулся Паттон к капитану.

– Второе мая, сэр, – с готовностью подсказал Уолтер Хорн.

– Запомните этот день, Хорн. Он станет великим для нашей страны. Это копье будет храниться в Белом доме в Овальном кабинете у президента Соединенных Штатов.

– Э-э, сэр, – виновато протянул капитан. – Дело обстоит не так просто.

– Ты что-то хотел сказать, сынок? – неодобрительно сощурился генерал Паттон.

– Дело в том, что австрийцам стало известно о некоторых наших находках…

– И что с того?

– Сегодня утром я получил письмо от бургомистра Вены с просьбой вернуть реликвии законным владельцам, то есть Австрии…

– Я не получал никаких писем, – буркнул генерал, – а потому волен распорядиться находками по собственному усмотрению.

– У меня всего лишь копия, сэр, – продолжал капитан, – как сообщается в этом письме, бургомистром было отправлено еще три письма: одно Сталину, другое Черчиллю и третье Эйзенхауэру.

– Дьявол! – невольно выругался генерал Паттон. – Там, где замешаны русские, всегда жди неприятностей. Международного скандала не избежать, они будут настаивать на возвращении ценностей, хотя бы для того, чтобы досадить нам. Впрочем, у нас еще останется время, чтобы изготовить копию, – произнес он, возвращая копье.

1945 год, 14 июня

Савва Саторпин уже не в первый раз наблюдал за тем, как люди рассматривают Копье судьбы. Каждый из них внутренне готовился к чему-то чрезвычайно исключительному и всякий раз удивлялся, когда видел, что копье самое обыкновенное, ну вот разве что формы несколько необычной. Хотя и этот вопрос весьма спорный, потому что пару тысячелетий назад именно такие копья носили все центурионы, в какой-то степени оно было для них отличительным знаком. И стоило только напомнить длинную историю копья, больше похожую на легенду, заметив, что именно его острие оказалось под ребрами Христа, взгляд у человека менялся, как случается всякий раз, когда он прикасается к удивительным вещам.

Нечто похожее случилось и с начальником разведки армии Алексеевым. Некоторое время тот недоверчиво хмыкал и прищелкивал языком, как если бы хотел усомниться в подлинности, а потом, подняв скептический взгляд на вытянувшегося Саторпина, спросил:

– Так, значит, эта штука – самая большая святыня Третьего рейха?

– Именно так, товарищ полковник, – бодро отчеканил капитан.

В движениях полковника Алексеева не было ожидаемого трепета, он вертел копье с такой решимостью, как если бы хотел попробовать его на прочность, вот сейчас возьмет да и жахнет его о колено! Худшего не случилось, потрогав пальцем заточенный конец, он поинтересовался:

– Значит, всякое государство будет преумножать свое могущество до тех пор, пока будет обладать этим копьем? – спросил он, поднимая взгляд на капитана.

– Во всяком случае, так гласит легенда. Но если проследить ход истории, то оно так и выглядит в действительности.

– Однако на Гитлера это не распространилось, – строго заметил полковник.

– Мне думается, что само копье воспротивилось против его бесчинств, – очень серьезно высказался капитан. – Как только копье оказалось в наших руках, так Гитлер тотчас покончил жизнь самоубийством. Это еще одно из доказательств его силы.

Чем дольше полковник держал в руках копье, тем больше пропитывался значимостью вещи, ведь именно этот небольшой предмет сумел вместить в себя судьбы многих государств и не однажды поворачивал ход истории.

– А вы прямо мистик, капитан, – не то похвалил, не то укорил Алексеев.

– Есть немного, товарищ полковник, – охотно отозвался капитан.

– Значит, американцы клюнули на наживку?

– Клюнули, товарищ полковник, – бодро произнес Саторпин. – Шмайсснер указал им место, где должно было лежать Копье судьбы, ну они там его и отыскали среди музейных ящиков.

– А ты хитрец! – указательный палец полковника предостерегающе закачался. Он даже не предполагал, насколько близко находится от истины.

– Не схитришь – не победишь, – преувеличенно энергично отозвался Саторпин.

– Тоже верно. Значит, американцам досталась копия?

– Точно так, товарищ полковник.