Гнев Хлои спадает сам собой, она снова усаживается напротив копа.

– Я уже ничего не понимаю, – тихо говорит она. – В конце концов, не исключено, что я действительно спятила…

Новая улыбка Гомеса. Но на этот раз без всякой иронии. Настоящая улыбка.

– Я вам верю, – говорит он. – Думаю, этот тип существует и желает вам зла.

Она в изумлении смотрит на него, пытаясь понять, что за игру он ведет.

– Зачем тогда вы спрашивали, не сумасшедшая ли я?

– Чтобы узнать, так это или нет. Но сам факт, что вы не исключаете возможность того, что вам все привиделось, доказывает, что вы в своем уме. Ну, насколько это вообще бывает.

Она делает легкое движение головой, выдающее ее раздражение, – Гомес находит его до чертиков сексуальным.

– У вас странные методы!

– Ладно, я должен задать вам несколько вопросов.

– Давайте… Хотите выпить?

– С удовольствием, – отвечает Александр.

Хлоя направляется к бару, он по-прежнему не отрывает от нее глаз. Будто глубоко зондируя ее. Она до странности напоминает Софи, оставаясь совершенно иной.

– Что вам больше по вкусу?

– Виски. Без льда.

– Я думала, что копы никогда не пьют при исполнении.

– И что у кур есть зубы?

Пока она ему наливает, он закуривает, даже не спросив разрешения. Хлоя ставит перед ним пепельницу и стакан с односолодовым виски.

– Спасибо, мадемуазель Бошан.

Она опять устраивается напротив, пытается выдержать его взгляд. Поразительно, насколько это трудно.

– У кого были ключи с того момента, как вы поменяли замки?

– У Фабьены, моей домработницы. И у Бертрана, моего бывшего.

– Вы что, дарите свои ключи на дни рождения?

Задетая за живое, Хлоя мгновенно парирует:

– С домработницей мне кажется вполне логичным…

– Допустим. А ваш бывший?

– Ну, чтобы он чувствовал себя здесь как дома.

– И вы не забрали ключи, когда он вас бросил? – удивляется Александр.

Бросил… Ранящее слово. У этого мужлана ни грана такта. Хотя Хлоя поняла, что он достаточно тонок.

– Нет, – признается она. – Я думала, мы снова будем вместе.

– Хм… Интересно, что он сам не предложил их вернуть.

– Он здесь ни при чем.

– Правда? Откуда такая уверенность?

Она не находит ответа, убедительного с точки зрения копа.

– Я знаю, и все.

– Ничего вы не знаете, Хлоя. Но вы из тех, кто считает, будто знает все.

Такими темпами он сейчас снова выведет ее из себя. Пока она худо-бедно сдерживается. Раздираемая противоречивыми желаниями – укусить или укрыться в его объятиях.

Этот человек ее спаситель, она уверена.

– Я должна забрать ключи, да?

– Слишком поздно. У него было время сделать дубликат. Придется снова поменять замки и больше не раздавать ключи налево и направо… Другими словами, не давать их вообще никому.

– Но домработнице я должна…

– Никому, понятно? Придумайте что-нибудь.

– Хорошо, – уступает Хлоя, уже прикидывая в уме нечто прямо обратное.

Как заставить понять этого упертого копа, что Фабьена не обладает даром проходить сквозь двери и совершенно исключено, чтобы она хоть пальцем шевельнула вечером или в выходные?

– Я опрошу соседей, – продолжает Александр.

– Это обязательно? – спрашивает молодая женщина.

– Я должен знать, не видели ли они, как кто-то заходил к вам в ваше отсутствие.

– А вы снимете отпечатки пальцев? Он наверняка здесь все трогал.

– На мой взгляд, этот тип похож на кого угодно, только не на идиота. Так что вряд ли он оставил визитную карточку.

– Но…

– Перчатки не для собак придуманы, – обрывает ее майор. – Зачем терять время.

Гомес прикуривает новую сигарету. Хлоя удерживается от того, чтобы открыть окно.

– Дайте мне чек от кредитной карты, от тех покупок.

– У меня его больше нет. Я достала его из сумочки, когда была у Бертрана, чтобы показать ему. И забыла там.

– Попросите, чтобы он вам его вернул, мне это может оказаться полезным… А теперь расскажите немного о вашем бывшем. Бывшем муже, я имею в виду.

Он чувствует, что даже простое упоминание об этом человеке ей глубоко неприятно. И его это устраивает. Ему хочется сбить с нее спесь, чтобы она слезла со своего пьедестала.

– Мы прожили вместе семь лет, из них пять были женаты. Он… Мы…

– Не спешите, – говорит Гомес.

Она делает глубокий вдох.

– Вначале все было чудесно. Но быстро испортилось. Он… у него начались неприятности на работе и… он начал пить.

Она замолкает, делает еще глоток коньяка.

– Мне трудно об этом говорить, – признается она.

– Я помогу вам, – предлагает Александр. – Он начал поддавать и, когда перебирал, становился грубым. Неконтролируемые жесты, угрозы… Дошло до пощечины. Вы прощали его, много раз… наверное, он даже раскаивался, клялся, что никогда больше не будет. Только всякий раз начинал по новой. Все более и более жестоко. Пока вы не оказались в больнице.

– Откуда вы все это знаете? Вы нашли мою жалобу?

Он снова улыбается, довольный произведенным эффектом.

– Нет. Но саму историю я знаю наизусть. Классический случай! Сколько времени в больнице?

– Месяц. У меня были переломы. Его посадили, он провел два месяца в тюрьме.

– Потом вы его видели?.. Не стыдитесь признаться, если так и есть. Вы с ним снова переспали после этого?

– Нет, ни за что! Мой адвокат сделал все, что нужно, для развода. Я больше его видеть не желала.

– Иначе вы бы снова поддались, да? – предполагает Гомес.

Она ерзает на диване, пальцы мнут валик.

– Не думаю, нет.

– По-вашему, это может быть он, ваш загадочный преследователь?

– Сначала я так и подумала. Но… теперь не знаю.

– Я наведу о нем справки, посмотрим, где он теперь обретается… Скажите, Хлоя, вы по-прежнему любите его?

Она сжимает челюсти.

– Нет.

– Вы совсем не умеете врать. А Бертран, его вы любите?

– С чего такие вопросы? Не вижу связи…

– Мне нужно знать некоторые вещи, чтобы определиться с ситуацией, определиться с вами.