Он предпочитает думать, что нужен ей. Что еще может быть полезен хоть кому-то.

* * *

– Я пила кофе с Хлоей сегодня после обеда.

– И как дела у нашей дорогой Хлои? – интересуется Квентин.

Кончиками пальцев Кароль рисует воображаемые фигуры на безволосом торсе своего любовника. Сердечки, будто ей снова четырнадцать лет.

Они встретились у нее около пяти часов вечера, для короткой, но сладострастной тайной любви.

– Плохи у нее дела, – признается Кароль. – Все хуже и хуже… Если честно, она меня пугает.

– До такой степени?

– Она по-прежнему убеждена, что какой-то тип повсюду преследует ее, что он приходит к ней в дом, когда ее нет и даже когда она спит…

– А вдруг это правда! – предполагает Квентин. – Почему ты ей не веришь?

– Мне пришлось бы объяснять тебе с кучей подробностей, но в ее истории ничего не сходится, поверь! Ты можешь представить себе типа, который проникает к ней, не взломав дверь, и забивает продуктами ее холодильник?

Квентин хохочет, у Кароль хватает деликатности, чтобы не последовать его примеру.

– Конечно, если так на это посмотреть, звучит как чистый бред! Но зачем ей врать?

– Я не думаю, что она врет. Я думаю, что, к несчастью, она уверена, что это правда.

– Черт… Острая паранойя?

– На мой взгляд, очень похоже.

– Постой, параноиком в одночасье не становятся!

– Она всегда немного такой была, – заверяет Кароль. – Вечно повсюду видела заговоры, никому не доверяла…

– Не доверять людям не значит быть параноиком, – напоминает медбрат.

– Я знаю, кто такой параноик, – защищается Кароль. – И уверяю тебя, это как раз ее случай. Так или иначе, меня это тревожит. Она совершенно слетела с катушек… И еще, вдобавок ко всему прочему, ее бросил Бертран.

– Ай…

Квентин целует Кароль в плечо, потом встает.

– Ты уже уходишь?

Он отвечает на ее расстроенный взгляд улыбкой, в которой есть что-то беззастенчивое.

– Я с удовольствием остался бы подольше, но через час мне заступать на дежурство.

Он собирает свою одежду и направляется в ванную. Кароль идет за ним, продолжая разговаривать, пока он принимает душ.

– Как ты думаешь, чем я могу ей помочь? – спрашивает она.

– А? Я ничего не слышу!

Кароль повторяет вопрос, заодно позволяя своим глазам еще немного полюбоваться этим телом, от которого она с каждым днем зависит все больше и больше.

– Ей нужно проконсультироваться у психиатра, – отвечает Квентин. – У хорошего, желательно. Я могу порекомендовать тебе одного, если хочешь. Но самым трудным будет убедить ее к нему обратиться. Если она не осознает своей проблемы, она откажется.

Квентин вылезает из душевой кабины, Кароль протягивает ему полотенце.

– Спасибо… Она же твоя лучшая подруга, ты наверняка сумеешь ее уговорить, верно?

– Я уже пробовала, но ее с места не сдвинешь. Я даже уверена, что Бертран потому ее и бросил.

– Возможно. Не исключено, что он испугался.

Он обнимает Кароль, целует ее в шею. Та закрывает глаза, мечтая о продолжении.

– А ты меня не оставишь, да? – шепчет она.

– Никогда… А теперь мне действительно пора. Мои милашки-больные ждут меня!

– Как им повезло!

Он недоуменно смотрит на нее:

– Повезло? Быть запертыми в психиатрической лечебнице?

– Оставаться с тобой целую ночь…

* * *

Будет ли он там?

В тени, конечно же. Подстерегая малейшее ее движение.

Хлоя мечтала о прямом столкновении. Как бы ей хотелось, чтобы охотник показался. Пусть даже финальная дуэль неизбежно станет для нее фатальной.

Это желание сильнее, чем страх сойтись с ним лицом к лицу или не пережить этой встречи.

Она больше не может выносить, что он следит за ней исподтишка, укрывшись в темноте. Она хочет взглянуть ему в глаза. Наконец-то сразиться.

Враг из плоти и крови, имеющий лицо, кожу. Голос и запах.

Хотя она ни разу по-настоящему его не видела, теперь они близко знакомы. До ужаса близко. Странные связи, которые устанавливаются между жертвой и палачом.

Хлоя глушит мотор и берет «вальтер». Прежде чем выйти из машины, убирает его в сумочку. Фонарь по-прежнему не горит, улица погружена в тревожную полутьму.

Отныне все стало тревожным. Любая частица мрака, день, занимающийся над неизвестностью, самый незначительный шум… Таковы будни жертвы. Быть прежде всего мишенью и только потом личностью. И задавать себе леденящий вопрос среди многих прочих: как он меня убьет? Медленно? Быстро?

Бесконечная агония или мгновенная смерть?

Судя по всему, он предпочитает действовать не спеша. Что заставляет предполагать худшее…

Хлое не терпится оказаться в доме. Она оглядывает сад, опускает руку в сумочку. Ее пальцы касаются металлической рукояти. Это успокаивает.

Медленно идет к крыльцу. Несмотря на влажный холод, у нее чувство, будто она горит изнутри. Она впрыснула себе дозу мужества. Даже если он приходил, пока ее не было, то уже ушел. Давно испарился.

Но, едва поставив ногу на первую ступеньку, она видит его.

Какую-то долю секунды она задается вопросом, действительно ли он здесь или у нее видения.

Незнакомец, сидящий на каменном парапете у двери, встает. Он огромный, одет во все черное.

– Добрый вечер, – говорит он глухим голосом.

У Хлои чувство, будто она получила удар кулаком в живот, дыхание прерывается.

Как она ждала и боялась этого момента.

Она едва различает его лицо. Но в слабом свете видны его глаза. Ужасающие.

Правило номер четыре: стрелять без предупреждения. Стрелять, чтобы убить.

Мужчина делает шаг со ступеньки, Хлоя выставляет перед собой «вальтер».

Он тут же застывает.

– Успокойтесь!.. Меня зовут Александр Гомес, я офицер полиции. Немедленно опустите оружие.

Говоря это, он делает легкое движение рукой, чтобы достать что-то из куртки. У Хлои в голове взрывается ослепительная вспышка.

Стрелять без предупреждения. Стрелять, чтобы убить.

Он или я.

Она нажимает на спуск. Но ничего не происходит.

Гомес сбегает со ступенек и отбирает у нее оружие – Хлоя не успевает понять, каким образом.