— Мы битый час здесь торчим. Признавайтесь, кто присвоил сердце.

Асмодей собрал разлетевшиеся от удара карты:

— Спокойно, брат. Круг подозреваемых не так широк. Рано или поздно мы его вычислим. Но, может, это ты?

— Будь сердце у меня, я бы давно заявил свои права, — гордо выпрямился Андрас. — Не хочешь ли ты, Асмодей, облегчить душу?

— Не смеши, — фыркнул Вельзевул. — Асмодей последний из нас, кто годится на роль Дракона. Ему и в голову не придет такое совершить. Лично я ставлю на Велиала. В конце концов, это была его идея напоить Дом нашей кровью. Он заранее все продумал.

Теперь все, включая всадников, смотрели на Велиала. А он с невозмутимым видом раскручивал монетку на столе.

— Увы, мои дражайшие братья, — ответил он, когда монетка упала, — я не тот, за кого вы меня принимаете. Знай я, что среди нас Дракон, ни за что бы не участвовал в ритуале.

— Не будь среди нас Дракона, — заметила Вика, но так, чтобы слышали только всадники, — башня бы рухнула и мы вместе с ней.

— Выходит, нам повезло, — произнесла Ева.

— Да как сказать…

Между братьями разгорелся спор. Они не умели мирно общаться друг с другом. Любой их разговор выливался в стычку. Пока братья выясняли отношения, поочередно обвиняя один другого во всех смертных грехах, Ева пыталась вычислить Красного Дракона.

Крайним слева за столом сидел Вельзевул. На его впалых щеках блестел румянец, а тонкие иссушенные пальцы подрагивали. Демон волновался. В чем была причина? В том, что он забрал сердце себе, или в том, что оно ему не досталось?

— Как отличить Красного Дракона? — спросила она у Алекса.

— Если он не хочет быть узнанным, то никак.

— Неужели нет косвенных признаков? Красных глаз или дыхания с дымком?

— Ничего такого. Пока Дракон не сменит личину, он выглядит, как обычный курфюрст.

Ева припомнила Самаэля. Действительно в человеческом образе он ничем не выделялся.

— Нельзя провести какой-нибудь тест? Например, попросить Дом указать на Дракона, — предложила она.

— Дом признал нового хозяина. Он будет делать то, что тот ему велит.

— Все безнадежно, — сказала Вика. — Пока Дракон сам не объявится, его не найти. Смирись.

Ева, вздохнув, продолжила изучать курфюрстов. Следом за Вельзевулом сидел Андрас. Он, как обычно, был вне себя от злости. Вот уж кто не стал бы скрываться, будь сердце у него в груди. Андрасом правят эмоции. Если только он внезапно не поумнел, сердца у него нет. Как и у Асмодея. Ева слабо представляла Дея в роли Красного Дракона, а потому отбросила его кандидатуру.

Как ни крути, главным подозреваемым был Велиал. И курфюрсты тоже так полагали. Самый хитрый и дальновидный из братьев, он вполне мог просчитать ходы наперед и обвести всех вокруг пальца. Но как заставить его сознаться?

Всадники устроились на диване около окна. Вика и та не торопилась возвращаться в комнату, заявив, что не пропустит такой спектакль.

— И потом, — добавила она, — надо выяснить, кто Красный Дракон, чтобы его прикончить.

— Что ты сказала? — Ева резко повернулась к девушке, аж собственные волосы хлестнули ее по щеке.

— Я говорю, что от нового Дракона тоже не мешает избавиться. Раз уж мы решили его извести, так чего останавливаться?

— Вот оно в чем дело, — Ева щелкнула пальцами. — Важно ни кто новый Дракон, а почему он не спешит заявить о себе.

— О чем ты? — не понял Рома.

— Двое предыдущих Драконов, включая истинного, убиты. Что если новый затаился, потому что боится за свою жизнь?

— Это разумно, — согласился Алекс. — Будь я на его месте, тоже скрывался. Смертности среди Драконов нынче высока.

— Ну и что с того, — сказала Вика. — Что это дает нам?

— Теперь, когда мы знаем, чего хочет Дракон, мы можем заключить с ним сделку, — улыбнулась Ева.

— А чего он хочет? — Вика все еще недоумевала.

— Безопасности. Он, как и все, хочет жить.

— Предлагаешь причислить Дракона к охраняемым видам.

— Ты сама слышала, без Дракона ад обречен на гибель, а вместе с ним и Земля. Дракон сдерживает разрушительную энергию сердца. Хотим мы этого или нет, но он необходим, — заключила Ева.

Она замолчала, дав друзьям переварить ее слова. Особенно тяжело смириться с новым положением вещей было Вике. Ее бы воля, она уничтожила всех курфюрстов. Но Ева напомнила ей то, что она упустила – без помощи Света ей с курфюрстами не справиться. Но Свет был не в Вике, так что решение принимать не ей. Война обвинила Еву в диктатуре, но вроде смирилась. По крайней мере, внешне.

Боясь передумать, Ева рассказал о своей идее курфюрстам. Они внимательно ее выслушали, и как Вика минуту назад принялись возмущаться. Но постепенно идея ими завладела. Расчет оправдался – братья устали от интриг и войн. В глубине души, если она у них была, они хотела покоя и мира. Врата ада были запечатаны до появления новой Тьмы, а она приходит раз в тысячу лет. О свободе для демонов можно забыть. Всем хотелось провести эту тысячу лет нормально.

— Хорошо, — первым согласился Вельзевул, — пусть будет по-твоему. Я со своей стороны готов гарантировать Дракону безопасность.

— Что-то быстро ты согласился, брат, — подозрительно сощурился Андрас. — Может, ты и есть Дракон?

— Думай, как пожелаешь, — отмахнулся Вельзевул. — Я устал от твоих придирок.

Вслед за Вельзевулом Асмодей принял условия мира с Драконом. Велиал тоже подтвердил свое согласие.

— Пусть будет по-вашему, — сдался Андрас. — Аду и Дому требуется хозяин, и я согласен пойти на уступки. Обсудим пункты договора.

Дальше Ева не слушала. Юридические тонкости быстро ей наскучили, и она с друзьями покинула зал. Остаток дня обернулся сущей скукой, ведь они были предоставлены сами себе.

Вечером их снова пригласили в зал на оглашение договора. Для Евы стало новостью, что курфюрсты ждут, чтобы они тоже его подписали.

— Дракон боится, что мы его размажем, — кровожадно улыбнулась Вика. — Правильно делает. Пусть хорошо себя ведет, не то мы передумаем и нарушим договор.

— Так и запишем, — Асмодей подмигнул Вике, — Дракон должен быть паинькой.

Вика фыркнула, но явно была довольна, что на нее обратили внимание.

Когда все расселись, Велиал взял слово. Хорошо поставленным голосом он зачитал договор. Скучнее мероприятия Ева еще не посещала. Не разбираясь в юридических тонкостях, которые, как оказалось, и в аду имели силу (недаром говорят, что адвокаты приспешники дьявола), она вынесла для себя главное.