у меня родилась безумная идея. А что если? Конечно, я рисковал, больше того рисковал не только девчонками, но и в большей степени собой.

Я так и так крутил эту идею. Выхода не было. Наверно придется сделать это. Я посмотрел на Тому, и мне показалось что она поняла то, что хочу сделать. А может мне просто показалось. И все-таки мне страшно.

Мы сидели в машине и молчали. Подходило время, когда нужно было давать Миле таблетки. И я решился.

— Тома, у меня есть предложение. Ты только сначала выслушай, и не перебивай меня, — сказал я.

Тома понимающе кивнула и приготовилась слушать. Даже Мила глядела своими детскими глазенками на меня так, будто я готовился говорить сказку.

— Тома, я сейчас выпью таблетку и стану на время пятилетним пацаном.

— Но как я вами с двумя справлюсь? — удивилась Тома.

— Нет. Вас будет двое. Миле таблетку давать не будем.

— А что я ей скажу, когда она очнется?

— Давай подумаем. Я тебе потом скажу, как на нее воздействовать, если она попробует что-нибудь выкинуть. Еще скажешь ей, что ты подписала бумагу, что не сбежишь никуда. И я эту бумагу уже отправил. В этой бумаге ты подписала сотрудничество с нашей организацией. В общем успокоишь Милу.

Теперь со мной. Дать мне игрушки. И посадить на заднее сиденье с Милой. Пусть она меня контролирует. А ты за руль. Вот только с документами не знаю, что делать.

Тома задумалась. А потом сказала, — две сестры везут больного брата в Челябинскую область к бабушке в деревню на лечение. А если будут требовать документы на машину, я покажу твои. Документы чистые у тебя есть? Я кивнул, — документы на меня сделаем, это не проблема. А вот с машиной?

— Не знаю, — ответил я.

— Ладно, что-нибудь придумаем. Взгляд Томы стал жестким, мне на мгновение показалось даже, что она старше меня намного.

Мила смеялась надо мной, пока Тома подстригала меня. Волосы падали вниз, а мне казалось, что так я скидываю свою прошлую шкуру, и скоро совсем отдалюсь от своего времени. Потом она поднесла ко мне зеркало, и я увидел коротко стриженого молодого человека.

И вот я сижу и морально готовлюсь. Рядом Мила, она как будто что-то чувствует и сует мне свою куклу. Не нужна мне пока твоя кукла, да и потом не нужна будет. Ведь я мальчик. И все это будет только на сутки. За это время мы должны уехать на тысячу километров отсюда.

Я даю последние инструкции Томе, показываю какие таблетки для чего. Отдельно показываю транквилизаторы, это для нее, когда будет уставать. Да чуть не забыл, дал ей формулу управления Милой. Как я решился на это? Безумный поступок.

Я чувствую нетерпение Томы, у меня возникает подозрение, но делать нечего. Я в последний раз смотрю на девушек и глотаю таблетку, запиваю водой. Пока, взрослый дядя, здравствуй малыш!

Меня почему-то потянуло в сон. Я переполз на заднее сидение, и свернувшись калачиком, уснул.

Глава 23

Разбудил меня сильный гудок. Мы ехали. Рядом с нашей машиной пролетела огромная фура. Она прогудела нам. Мне стало весело. Большая машинка. Я посмотрел в окно. Лес, лес, лес. Мне захотелось писать. Я начал канючить. Тетеньки обернулись, и одна сказала, что надо остановиться. Первая же стала возражать, — пусть потерпит. Вот пост ГАИ проедем, тогда и остановимся.

Я стал проситься сильнее. Почувствовал, что машина поехала гораздо быстрее. Потом она стала останавливаться. К ней подошли какие-то дяди милиционеры. Они что-то стали говорить тетенькам. Я начал плакать, потому что меня не выпускали. Тетя Мила открыла дверь у машины и вывела меня. Я уже не мог сдержаться. Тетя отвернула меня от людей, и я стал писать. Ко мне подошли дяденьки милиционеры. А я уже сделал свое дело. И у меня появился к ним интерес.

Я стал просить показать пистолет. Мне хотелось подержать его. Он был такой черный и хороший.

Один дяденька подошел ко мне и заглянул в глаза. Я ему стал улыбаться. Я засунул руку в карман и достал конфетку Барбарис, дал ему. Он взял ее и продолжал смотреть на меня.

Тетя Тома разговаривала с другим дяденькой. Я смотрел на милицейскую машину, потом сказал, — дядя милиционер, я когда вырасту, то тоже стану как ты.

Тетя Тома показывала какие-то бумаги другому дяденьке. Потом один открыл багажник, пошарил там и закрыл. Тетя Мила стала загонять меня в машину. Я сопротивлялся. Пришлось даже зареветь. И снова милиционер посмотрел мне в глаза. Я не знаю, что он там увидел. Потому что тетя Тома затащила меня в машину на заднее сидение.

Скоро мы уже ехали. Мне дали три конфеты, я ведь умел считать до десяти. И я успокоился. Потом лег на сиденье и уснул. Проснулся из-за того, что тетя Мила ругалась с тетей Томой. Потом тетя Тома что-то сказала ей, и тетя Мила замолчала. Мне снова дали конфеты, я обрадовался. Мне нравилось ехать на машине и смотреть в окно. Надо попросить у них еще вафли, я их тоже люблю. А вот суп не люблю. А еще не люблю манную кашу с комочками.

Потом я снова спал, а рядом была тетя Мила. Она больше не ругалась с тетей Томой. Я не люблю, когда ругаются. Мне нравится, когда все хорошо.

Потом началась ночь, а наша машина все ехала и ехала. А тетя Мила спала и спала. Я попросился на улицу. Тетя Тома остановилась и вывела меня. Я писал и смотрел на луну. Она была большая и желтая. Потом я снова спал, и утром во сне почувствовал, что во мне что-то меняется. Я снова становлюсь взрослым. Раздался какой-то хлопок, и я превратился во взрослого. И сразу стало так тяжело. Я не хотел быть взрослым, никак не хотел.

Но… Я посмотрел вокруг. Я был на заднем сиденье, рядом спала Мила и в руках держала фантики. Впереди за рулем была Тома. Она оглянулась, улыбнулась и свернула на обочину.

— Проснулся, большой ребенок, — она мягко, как моя мама погладила меня по голове. На мгновенье я снова стал ребенком.

— Все, все. Хватит, — скомандовала Тома, — давай за руль. Я очень устала.

Летнее раннее утро. Хочется спать. И одновременно есть. Мы быстро сделали завтрак. Тома коротко рассказала про вчерашний день.

Нас остановили гаишники. Скорее всего у них не было ориентировки на нас. Потому, что они просто проверили документы на всех. Удивились, глядя