Пятницу в храме целый день прихожане задавали вопросы: как относиться к объявлениям по радио: «В субботу во всех (а их больше 10!) гипермаркетах ”О’Кей“ с 10 до 17 часов православные священники будут освящать пасхальные куличи».

Конечно, абсурд! Грустное явление нашей церковной действительности, когда из соображений коммерческой выгоды батюшки закрывают глаза (или просто не понимают) на то, что это противоречит всей логике этого действия – освящения куличей. Освящение снеди – не самоценная процедура, оторванная от богослужения Пасхи, но элемент праздника.

Пасхальные яства освящаются в притворе храма! Для постившихся людей. Для них это как бы предначинание праздника.

А для кого-то, из еще только находящихся на пути к вере, это единственная возможность войти в храм, увидеть иконы, услышать церковную молитву. Может быть, этот приход в храм снимет последний барьер на пути к Церкви.

Спрашиваю в недоумении нашего настоятеля (он секретарь епархии), и он рассказывает, что это безобразие устраивается подворьем Валаамского монастыря. Священников у них много, а храм один. Вот они и решили несколько дополнительных освятительных «точек» устроить. А запрещение митрополита устраивать освящения по магазинам для них силы не имеет, поскольку Валаамский монастырь – ставропигиальный (то есть подчиняющийся Патриарху).

Вот эта, кстати, непоследовательность часто встречается у людей, называющих себя ревнителями благочестия. Службы по 6 часов заунывным распевом, недопущение ослабления поста, юбки до земли, возмущения – да как посмели про Иисуса Христа фильм снимать! – и проч. И вместе с тем, когда выгодно, – такого типа «предприятия».

…

Еду с шофером-таджиком. У него на приборной панели – иконка Св. Троицы. Спрашиваю:

– Вы христианин?

– Не, какое. Мусульманин.

– А почему у вас икона Святой Троицы?

– А в Троицу я верю. Всегда молюсь: Святая Троица, помоги перестроиться.

…

Когда на крестном ходу кропишь людей, они поднимают младенцев и маленьких детей, чтобы на тех попала вода. Подумалось: вот точно так же и во времена Христа приносили к Нему детей, чтобы Он благословил их. Это были такие же любящие Бога люди, и лица их, наверно, так же светились от желания, чтобы их любимые малыши приобщились благодати.

…

Прихожанка говорит:

– Я своему маленькому внуку, когда приводила его на Причастие, говорила, что это «Божий хлебушек». Тут он мне после Причастия говорит: «Знаешь, бабушка, а ведь это не хлебушек…» Я: «А что это, милый?..» Он, серьезно: «Не знаю что, но это точно не хлебушек».

Сегодня же рассказывает молодая женщина. Перед Пасхой у мужа (неверующего) был припадок злобы. Он изорвал ее иконы, книги, набросился на нее. Женщина убежала с двухлетним ребенком к родственникам. И вот она ночью через три дня пошла на службу. Но знала, что муж ее будет искать в храме, он знал, что жена будет в эту ночь в храме.

Говорит:

– Стояла я и усердно молилась Пресвятой Богородице, чтобы он меня не нашел. Смотрю, идет прямо на меня. Я молюсь. Он прошел мимо. И так несколько раз. Так и ушел. Потом звонит: «А-а-а, святоша! А сама в храме не была!..» Я: «Была!» Он: «Не была! Я весь храм обошел, всех рассмотрел, тебя там не было».

Поистине, Бог, если хочет, и очи удержит.

…

Беседую со знакомым экскурсоводом Исаакиевского собора, проработавшей в соборе 35 лет. Спрашиваю:

– Когда лучше слушали ваши экскурсии: в советское время или сейчас?

Она:

– Несомненно, раньше. Люди слушали, открыв рты, задавали вопросы, не хотели уходить. Сегодня – равнодушно и лениво, им ничего не интересно.

Подумал: почему так? Помимо вообще нынешнего, более поверхностного отношения к жизни, жизни с выветрившейся глубиной, есть, наверное, и еще одна причина: в советское время большинство людей жило в сером, тоскливом, пропитанном коммунистическими лозунгами и идеями мире. Встреча с храмом была прикосновением к Чуду, причастием какой-то иной, неизмеримо более яркой и прекрасной жизни. Помню, как я первый раз зашел в храм: остолбенел, понял, что это тот самый мир, по которому тосковала душа.

Сегодня, пресыщенные информацией, люди не так ярко это воспринимают.

…

Сегодня в Апостольском чтении: «Дух Святый нападе на каженника[9]» (Деян. 8, 39).

Подумалось: а ведь так бывает, что Дух Святой действительно как бы нападает на человека. Бывает, что Бог приводит нас к вере, к исправлению жизни, к переосмыслению через какие-то настолько внушительные знаки, события, встряски, что это поистине как бы нападение Духа.

Мы так нечутки к голосу Божию, так медлительны на исправление, что ждать, пока мы сами захотим идти к Господу, бесполезно. Вот Господь, побуждаемый любовью к нам, и нападает на нас и влечет нас к себе. Всех по-своему. Другое дело, что толстокожий, «плотской» или озлобленный и этих милующих «нападений» не увидит, а кто-то другой – увидит.

Киев

В Киеве на весенних каникулах. Много зелени, света, все цветет и благоухает. Остановились в гостинице при монастыре. Для «батюшков» – отдельная келья, остальные спят вповалку в огромных комнатах на топчанах.

Утром Лиза с детьми не выспавшаяся: приехала группа женщин с Западной Украины. Полночи женщины молились, вторую половину ругались. К утру примирились, расцеловались и пошли на службу.

В своей комнате беседую с украинскими священниками. Говорят о грустных вещах.

На Украине священник находится в совершенно иных условиях, нежели в России, он в каком-то смысле – заложник своей паствы. Инициативная часть паствы – женщины с деревенско-магическим уклоном веры. Заговоры, приметы, суеверия, грубое обрядоверие. Бороться с этим бесполезно. Украинские женщины неперевоспитуемы. Так их научила бабушка, мама, так и должно быть. Если батюшка против – нужно строить козни против него, клеветать. Не подчиняется – дойти до архиерея и убрать непослушного батюшку.

Вот и оказывается: приходит молодой священник с желанием что-то изменить… Бесполезно стараться. Либо уйдет с этого прихода, либо сам изменится.

Протоиереи и священники из украинских сел говорят: это безвыходная ситуация… Даже если что-то хочешь сделать, все усилия разбиваются о сформировавшиеся у народа суеверия. Здесь поистине хранителем веры является народ, но народ самый темный. Потому что темный – как раз активный.

Кроме этого, местные священники говорят, что украинцы жадны. Они вообще не жертвуют – ни батюшке, ни на храм. Как грустно сказал священник: их можно только принудить отдать деньги. Например, за требы. Или еще пастырская находка: подходя к исповеди, кающиеся кладут на блюдо 2 гривны. Или покупают и кладут свечку, которую потом священники сдают в свечную лавку и получают за них деньги. Чтобы подойти и просто дать батюшке денег, помолиться, как в России, – этого на Украине нет.

Но в городах возникают при приходах молодежные общины, группы людей, изучающих богословие, издающих