– Оревуар, – сказала она, и он улыбнулся.

– Мерси, Тимми, – произнес он на своем изумительном французском языке и ушел, не сказав больше ни слова, а она так и осталась стоять как статуя, глядя на дверь, которую он тихо закрыл за собой. И тут в гостиную вошла Джейд и увидела точно окаменевшую Тимми. Тимми и на нее поглядела все тем же невидящим взглядом.

– Что с тобой? – спросила Джейд в изумлении. За все долгие годы, что она работала с Тимми, она не видела на ее лице такого выражения. А сама Тимми за всю свою жизнь не испытала ничего хотя бы отдаленно похожего на ее нынешнее состояние. Даже осенью, в октябре, когда она впервые с ним встретилась. Сейчас все непостижимым образом изменилось, как изменились и они сами.

– Ничего, – сказала Тимми, отворачиваясь от Джейд, и стала перекладывать какие-то вещи с места на место. Ей надо было что-то делать, чтобы не броситься за ним следом. То, что сейчас произошло между ними, ее совершенно ошеломило, она не могла опомниться, голова кружилась. Было такое ощущение, будто она летит в пропасть.

Джейд внимательно вгляделась в нее.

– О господи! Он что, поцеловал тебя?

Иного объяснения тому, какой вид сейчас у Тимми, она найти не могла.

– Конечно, нет! – воскликнула Тимми. – Мы просто разговаривали.

Ей хотелось всеми возможными способами оградить от посторонних глаз все, что касалось ее и Жан-Шарля, и она ничего больше не стала объяснять Джейд.

– О чем же? – В Джейд вдруг проснулись ужасные подозрения, ведь официально он еще был женат.

– Обо всем на свете. О жизни. О детях. О его разводе.

– Господи Иисусе, как мне все это хорошо знакомо! – Какое счастье, что сейчас Джейд встречается с неженатым мужчиной! – Он уже ушел от жены?

Да уж, она знала, какие вопросы нужно сейчас задавать. И в эту минуту в гостиную вошел Дэвид.

– Кто ушел от жены? – с удивлением спросил он.

– Этот парижский доктор. Тимми только что пила с ним коктейль.

– Мне показалось, он вполне.

– Пусть сначала разведется, тогда и увидим – вполне он или не вполне, – сварливо отозвалась Джейд.

Тимми молчала, ей было трудно дышать, в голове не было ни одной мысли. Помощники не понимали, в каком она состоянии, и продолжали спорить.

– У тебя, Джейд, пунктик, – не унимался Дэвид. – Дай человеку шанс.

– Я не хочу, чтобы с Тимми случилось то же, что пережила я, – горячилась Джейд, глядя на своего босса. Тимми все стояла как громом пораженная.

– Что с тобой? – спросил и Дэвид, но гораздо более деликатно, чем минуту назад спрашивала Джейд. Он видел, что Тимми чем-то потрясена.

– Не знаю, – честно призналась Тимми. – Произошло что-то невероятное.

Чувство, охватившее ее, было таким сильным, что она даже испугалась.

– Может, с ним тоже это невероятное произошло? – выразил надежду Дэвид. – Мне он понравился. Я голосую «за».

Тимми улыбнулась.

– Ишь ты, какой прыткий, – проворчала Джейд.

И вдруг Дэвид так и просиял.

– А вы знаете, какой сегодня день? – спросил он, и обе дамы с удивлением посмотрели на него.

– Четверг? – неуверенно предположила Тимми.

– Верно, четверг. Но это еще не все, сегодня четырнадцатое февраля, День святого Валентина, День всех влюбленных! Наверное, тебя поразила стрела Амура.

Тимми с улыбкой покачала головой.

– Все это для меня в далеком прошлом. Мы просто добрые друзья, – стала убеждать их она.

Они заказали ужин в номер и все вместе поужинали. Больше Тимми о Жан-Шарле не заговаривала, но все время с волнением думала, позвонит он ей сегодня вечером или не позвонит. Он не позвонил, и она уже легла в постель, как вдруг услышала из своей гостиной сигнал, что по электронной почте пришло сообщение. Она не могла удержаться и встала посмотреть, кто его прислал.

«Наша сегодняшняя встреча глубоко меня взволновала. Мне было с Вами удивительно хорошо, и я не могу перестать о Вас думать. Вы такая красивая. Благодарю Вас за то, что позволили мне выговориться. Вы такая мудрая и сердечная. Я сошел с ума, или Вас наша встреча так же растревожила, как и меня? Ж.-Ш.».

Тимми тотчас же села и начала печатать дрожащими пальцами ответ. Что ему сказать? Быть сдержанной или не таиться? И решила, что будет с ним честной, ведь она сказала ему, что старается по возможности говорить правду.

«Да, я тоже растревожена. И я тоже радуюсь встрече с Вами. У меня такое чувство, будто меня поразила молния. И я не понимаю, что это значит. А Вы? Как по-Вашему – безумие заразительно? И мне нужна помощь врача? Если так, пожалуйста, скажите мне об этом как можно скорее. Думаю о Вас. Т.».

Она сказала гораздо больше, чем ей хотелось, но отослала письмо сразу же, иначе могла передумать и написать что-то другое. Он ответил ей тотчас же.

«… Да, безумие заразительно. Это в высшей степени опасное заболевание. Будьте осторожны. Кажется, мы оба заболели. Как бы там ни было, случай очень серьезный. Когда Вы снова приедете в Париж? Ж.-Ш.».

«… Не знаю. Сегодня Валентинов день, поздравляю. Т.».

«… О господи… Теперь все понятно. Стрела Купидона? Позвоню Вам в Нью-Йорк. Bon voyage. Je t’embrasse. Ж.-Ш.».

Она догадалась, что Купидон – это Амур, а «je t’embrasse» по-французски значит «я вас целую», это она знала. Значит, Джейд все-таки оказалась права, он ее поцеловал… и сердце ее заколотилось уже совсем как сумасшедшее, когда она подумала, что он позвонит ей в Нью-Йорк. Нет, надо остановиться, сдержать себя, Тимми это понимала. Она и вправду сошла с ума. Он живет здесь, в Париже, она в Лос-Анджелесе. И он даже еще не развелся. И люди ее возраста, если только они в своем уме, не влюбляются с первого взгляда. Ничего не произошло, внушала она себе, и не произойдет, она не позволит. Но сколько она ни повторяла про себя эту клятву, понимала, что никто еще в жизни не производил на нее такого сильного впечатления. Семя было посеяно четыре месяца назад. Может быть, его открытка с видом заката над океаном и в самом деле была посланием в бутылке. И сегодня, в Валентинов день, молния ударила и в него, и в нее. И что самое удивительное, она поразила их в один и тот же миг. Ей оставалось только надеяться, что он позвонит ей в Нью-Йорк, как обещал. И что им теперь делать? Она и представить себе не могла.

Перелет в Нью-Йорк показался Тимми нескончаемо долгим. Она почти не разговаривала с Дэвидом и Джейд и на этот раз против обыкновения не смогла заснуть. Работать и читать она тоже не могла.

Она думала о Жан-Шарле. И никак не могла понять, что же с ними произошло вчера вечером. Конечно, все можно списать на стрелу Купидона, но на самом-то деле что их поразило и почему? А может быть, все это произошло не вчера, а еще четыре месяца назад? И что это значит? Понять бы, осмыслить… Но оба они знали одно: и его, и ее жизнь переменилась, каким словом ни назови случившееся.