сказка, Варя! Люблю тебя, – шепчу, наслаждаясь её минутной слабостью.

За спиной раздаётся кашель и голос Назара:

– Я, конечно, нашёл кого послать готовить. Варя, накинь что-нибудь.

Варя спрыгивает со стола и пытается мышью пробежать мимо Назара.

– Стоять, – приказывает он и хватает Варю за плечо.

Хлопает входная дверь и на кухню с мороза входит Богдан с сияющими глазами.

– Раскочегарил печку, – докладывает он, – минут через сорок можем идти.

Варя смущённо закрывается руками:

– Назар, можно я поднимусь к себе.

– Можно, – Назар разворачивает её к себе лицом. – Но только когда ты спустишься вниз, ты должна будешь ответить нам на один вопрос.

Кровь отливает от Вариного лица. Она оглядывается на меня, на Богдана.

– Какой? – еле слышно спрашивает она.

– Готова ли ты стать женой всем троим?

– Это что? Предложение? Но ты ведь говорил, что убьёшь меня, если увидишь с другим мужчиной, – лепечет Варя.

– Ты услышала мой вопрос? – Назар никогда не смотрел с такой нежностью на других женщин. Варенька околдовала нас, всех троих. – Готова ответить на него?

Варя хватается за голову:

– Прямо здесь? На кухне?

– Можем ради такого случая собраться в гостиной, – улыбается Назар.

Богдан наблюдает за Варей, облокотившись на барную стойку.

– Три кольца на один палец, – он наливает в стакан минералку и протягивает Варе.

– Скорее три пальца в одно кольцо, – Назар всегда называет вещи своими именами. Хотя бы здесь немного смягчил.

Прячу усмешку в кулак. Варя девушка горячая, но надеюсь урок усвоила и не рванёт опять от нас в тайгу.

– Я поняла.

Она выпивает стакан залпом и ставит его на стол. Вскинув горделиво подбородок, Варя выходит из кухни. Провожаем её голодными взглядами, расплываясь в довольных улыбках. Быстро нарезаю на деревянное блюдо буженину, сыр, ветчину. Вываливаю в менажницу оливки, солёные корнишоны. Богдан достаёт бутылку вина, но Назар останавливает его:

– Не пойдёт. Давай чачу.

Относим в гостиную напитки с закусоном и разбегаемся по комнатам. Спустя пять минут, сидим на диване, сложив на колени руки, как в очереди на собеседование. Не сговариваясь, мы, как и в первый незадавшийся романтический вечер, вырядились во всё чёрное. Только уже без пиджаков. Вскакиваю и, выудив из рук Богдана спички, зажигаю свечи на полках и на камине. Сажусь на место. Богдан сминает сигарету, поднимается и разливает чачу по рюмкам:

– Вари нет уже целую вечность!

– Вздрогнули, – Назар подходит к столу и берет рюмку.

Присоединяюсь к братьям. Чокаемся и опрокидываем залпом обжигающий крепостью напиток.

– Варя идёт, – крылья носа Назара подрагивают. – Какое счастье вновь ощущать её аромат.

Не сговариваясь, бросаемся к двери.

Варя входит в гостиную в алом шёлковом платье. Помню, как покупал этот наряд и мечтал однажды лично стянуть его с аппетитного тела обладательницы. Но в первый вечер Варя выбрала Назара. Сегодня всё иначе. Между нами не осталось недосказанности.

– А где музыка? – Варин голос дрожит.

– Музыка будет, – целует её руку Назар, – только скажи, кого ты приглашаешь на танец.

– О, а я разве не сказала? – Варя тянет время и подходит к столу.

Подбираем слюни и идём за ней. Богдан наливает четыре стопки и протягивает Варе одну:

– Мы ждём, королева!

– Всех троих! – Варя, не чокаясь, выпивает залпом.

***

Варя

Как во сне вхожу в предбанник. Мы ни разу не мылись вместе в бане. только раз я устраивала здесь постирушку и плескалась в тазу, когда отключали электричество и не работал генератор. Пахнет сухой берёзовой листвой и морозом, успевшим заскочить сюда вместе с нами. В углу дубовая бочка выше меня ростом. Наверх ведёт лестница. На лавках возле дубового стола белеют простыни. В алом платье я смотрюсь нелепо, наверное, на фоне развешанных на стене веников, но мои парни не сказали ни слова против, когда я пошла сюда по первому снегу в туфлях на шпильках и накинутой на плечи шубе. Теперь стоят за моей спиной, смущённые, как первоклассники на медосмотре, и чего-то ждут. Скидываю собольи меха кому-то из них на руки и потягиваюсь:

– Даже забыла, как выглядит настоящая русская баня! В детстве последний раз мылась. – За спиной молчание волчат. Поворачиваюсь к женихам: – Кто попарит меня лучше всех, тот получит сладкую конфету.

Синхронный стриптиз братьев умиляет. Никогда не видела, чтобы люди так быстро раздевались. Вскоре передо мной стоят обнажённые и возбуждённые образчики мужской красоты и силы. Забавно. Они отдали бразды правления неискушённой девственнице? Хорошо. Трогаю мышцы на груди Алана, глажу сильные руки Богдана, залипаю на кубиках пресса Назара.

– Нравится? – он берёт мою руку и кладёт на свой живот.

Назар и так читает мои мысли. Пусть знает, что я мечтаю подарить ласку всем троим. Молчу. Улыбаюсь загадочно.

– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь? – голос Назара, полный желания, срывается на хрип.

У меня кружится голова, но не от выпитого. Отступаю и спускаю с плеч лямки платья, расстёгиваю молнию. Шёлк соскальзывает к ногам. Переступаю его и слезаю с каблуков. Бельё я умышленно не одела.

– Чур мой полок нижний, – голос дрожит, но я держу нос кверху.

Алан тяжело сглатывает, а Богдан быстрым движением смахивает со лба проступивший пот.

Открываю тяжёлую дверь и ступаю в тёмную парную. Ощущаю руку на своём бедре.

– Осторожно, не обожгись. Печка рядом, – Богдан расстилает для меня простыню на полке. – Ложись на спину. Погрейся.

Я, смущаясь своей наготы, впервые по своему желанию вытягиваюсь в полный рост перед братьями.

Назар, с присущей ему грацией хищника, забирается этажом выше. Подперев голову рукой, он рассматривает меня. Богдан садится в изголовье. Подтянувшись на локтях, я кладу голову ему на колени. Он зарывается руками в мои волосы. Как долго я его ждала. Алан устраивается в ногах и сжимает в ладонях мою ступню. Сердце истосковалось по нему. Он наклоняется и скользит рукой по моей голени:

– Что хочет наша маленькая принцесса?

– Веничка дубового, – мне не сдержать улыбки, когда я вспоминаю, как в первое утро братья втроём пришли знакомиться со мной, и Назар подсунул мне «Сказку о мёртвой царевне и семи богатырях». Мне повезло, что Вольшанских всего трое. Краснею предполагая, как искушалась та самая царевна.

– Изволь, – Алан поднимается и ставит на полог тазик с замоченным веником. – Лучший банщик к твоим услугам. Закрывай глаза и получай удовольствие!

Смыкаю веки и вытягиваюсь по струнке. Тысячи брызг ложатся веером на моё тело. Веники хлёстко рассекают воздух, замирая в миллиметре от кожи. Жар проникает до самых глубин. Аромат трёх дорогих мне мужчин дурманит голову. Подсознательно ощущаю притяжение самцов готовых покрыть свою волчицу. Алан размахивает вениками, скулю от блаженства,