– Минутку, сейчас принесу.

Судя по топоту, Алан бегал аж на второй этаж, но вернулся и впрямь очень быстро, положив передо мной на стол внушительный бархатный футляр-коробочку размером где-то тридцать на тридцать сантиметров. Сверху конверт, запечатанный сургучной печатью.

Я уже примерно догадалась, что ждет меня внутри, но все равно подняла крышку и не смогла сдержать восхищенного выдоха. Красиво, черт возьми! Как же красиво!

Практически невесомое колье из золота с аквамаринами удивительного бирюзового оттенка, ажурная диадема, серьги и браслет. Все в одном стиле, безумно женственно… И стоит столько, что даже представить страшно.

– Красиво, – с видом ценителя одобрил Рикардо. – Аль-Маэйро знает толк в украшениях. Но принимать не советую, подобный подарок обязывает.

– Да уж догадываюсь, – вздохнула, с сожалением опуская крышку.

Не сказать, чтобы я была падкой на драгоценности, но эти действительно оказались достойны внимания.

Стараясь не думать о них, как о своих, я взяла конверт и надорвала край, чтобы добраться до его содержимого. Письмо оказалось коротким, но в велеречивом стиле Камаля:

«Вы стали самым чудесным моментом моей жизни, прелестная жемчужина Аникаммо. Искренне сожалею, что это не взаимно. Мое сердце разрывается от осознания, что вы выбрали другого, не дав мне ни малейшего шанса, но коль у судьбы такие планы, не мне с ней спорить. Эти украшения напомнили мне вас, столь же хрупкую и уникальную, ведь это редчайшие аквамарины, которые добываются лишь на островах О-Руно, что расположены далеко в океане. Смею надеяться, вы примете их в знак искреннего уважения и позволите мне тем самым загладить свою вину. К сожалению, сам я вынужден покинуть ваши края, срочные дела рода ждут меня на родине. Но знайте: я никогда вас не забуду. Отныне и навеки ваш, К.».

– О какой вине идет речь? – хмуро поинтересовался Рик, успевший переместиться мне за спину, пока я читала послание от принца.

Я даже рассердилась на него, но потом подумала… И Люций заранее страдальчески простонал и спрятал мордочку в ладонях, давая понять, что глубоко порицает все, что сейчас промелькнуло в моих мыслях.

– Он подглядывал за мной, когда я проводила ритуал.

– И?..

– Это было ночью. В дождь. Я была в одной нижней сорочке.

Люций подошел к стене и начал молча биться об нее головой.

Рик с интересом проследил за этим какое-то время, после чего приподнял фамилиара за хвост и внезапно усадил на свое плечо. Опешили все: и я, и Люций, и даже Алан, который все это время молча открывал и закрывал рот.

– Мне убить его? – невозмутимо уточнил химер.

– Зачем? – потрясенно уставилась я на него.

Рикардо пожал плечами.

– Обычно девушек это оскорбляет. Будь в нем хоть капля благородства, он бы ни за что не признался в своем недостойном поступке. Но я уже понял, что ты очень необычная девушка. Поэтому уточняю. Убить?

– Да пусть живет, – отмахнулась с нервным смешком. – Тем более, он вроде как извинился…

Я с сожалением погладила бархатный уголок, но в итоге решительно отодвинула футляр прочь. Нет.

– Алан, если знаешь адрес, отправь Камалю обратно. Ну или просто в посольство. Не хочу быть у него в долгу даже в малости.

Братишка, надо отдать ему должное, сумел взять себя в руки и лишь деловито уточнил:

– Что-нибудь написать в сопроводительном письме?

– Я сама. Чуть позже, хорошо?

По правде говоря, я совершенно не представляла, что можно написать, но надеялась, что умная мысль придет в течение дня или Люций подскажет.

– Напиши коротко: «Спасибо, не надо. Прощаю, прощайте». И хватит с него, – ворчливо пробубнил дракоша, после чего напомнил: – Так, я по делам. Веди себя прилично, ради всех стихий! Не хочу вернуться и узнать, что ты уже замужем за гаремом из семи принцев разных рас и глубоко беременна тройней! Хорошо?

– Постараюсь, но не обещаю, – кивнула я предельно серьезно, хотя по губам так и расплывалась улыбка. Вот скажет же, а? – Удачи.

Люций улетел собирать информацию по герцогу, Алан с чашкой чая и пакетом булочек ушел в кабинет, по дороге прочавкав, что сегодня весь день будет у себя, я под задумчивым взглядом Рикардо прибралась на кухне, запустила заклинание чистых полов по всему первому этажу, после чего заглянула в приемную. Мебель уже привезли, так что я по достоинству оценила мастерство местных плотников и нашла его превосходным. Все как я хотела.

Фикус был шикарен, как и вазон, в котором он стоял, но я все равно подошла ближе и проверила его базовым огородным заклинанием на наличие различного рода цветочных вредителей, которых, к счастью, не обнаружилось. После этого создала над ним водяную завесу, которая отлично заменила орошение из пульверизатора, и с удовлетворением улыбнулась. Моя приемная становилась все уютнее.

Не забыл Алан и о корзине под мусор, и о новом стуле для меня, а на стене висели часы с кукушкой, которая при нашем появлении с любопытством выглянула из своего домика и вежливо поздоровалась.

Ответив любезностью на любезность, я воскресила в памяти план работ на день и кивнула самой себе. Да, этим и займусь.

Позавчера я разобрала большую часть бумаг на полу кабинета второго этажа, поэтому сейчас поднялась наверх и начала магией раскладывать стопки счетов и писем по ящикам, чтобы потом опустить их вниз и уже там вдумчиво разобрать каждый листик.

– Помочь? – внезапно раздалось за спиной, и я стремительно обернулась, не веря своим глазам.

Что такое?

– Как ты прошел? – озадаченно уставилась на своего телохранителя, который, как обычно, выглядел строго и невозмутимо.

Сейчас он подпирал плечом дверной проем, словно и не проникал только что через сверхнадежную родовую защиту дракона.

– Мы связаны клятвой служения, – без тени улыбки напомнил Рикардо. – Я могу пройти всюду, где можешь пройти ты. Не злись, я обязан быть рядом всегда.

– Я не злюсь… – задумчиво качнула головой, ведь действительно не испытывала ничего похожего. Скорее, оказалась не готова к такому повороту. – Ладно, понятно. Нет, помогать пока не надо, – улыбнулась с легкой долей превосходства и напоказ щелкнула пальцами, отчего ящики взмыли в воздух. – Я ведь великий бытовой маг!

– Тебе нравится работа с бумагами? – полюбопытствовал не такой уж и невозмутимый химер, когда мы отправились обратно, а ящики послушным караваном полетели следом.

– Очень, – ответила честно, не видя смысла скрывать очевидное. – Намного больше, чем с людьми. Даже самые сложные и неоднозначные документы можно разобрать и классифицировать, в крайнем случае – сжечь. С людьми так не получится. Каким бы добрым и отзывчивым ни казался человек, рано или поздно возникает момент, раскрывающий темные стороны его души. Не люблю разочаровываться в людях… Бумаги себе такого не позволяют.

– Любого можно убить, – возразил Рикардо, хотя уверена: он прекрасно меня понял.

– Это незаконно.

– Законы писаны для общества теми, в чьих руках власть и реальная сила, – пожал плечами химер, явно не собираясь соглашаться. – При этом сами власть имущие постоянно его нарушают. И не несут никакой ответственности. Забавно, да?

– Вот поэтому я людей и не люблю, – кивнула ему, расставляя ящики возле стены, чтобы никому не мешали. – Они слишком