Теперь осталось только в изнеможении сесть прямо на землю и смотреть, как постепенно вместе с кровью уходит жизнь из могучего тела, в ожидании, пока время и естественные процессы доделают за меня всё остальное. Конечно, куда как героичнее было бы поразить чудовище прямо в сердце… вот только, чтобы двадцатипятисантиметровый клинок до него достал, меня виверна должна была проглотить. А я не любитель подобных извращений.

Да и вообще, сейчас меня меньше всего волновало то, как именно со стороны будет выглядеть подобная победа. В конце концов, я вроде как ниндзя и в паладины и прочие самурайствующие личности без царя в голове не нанимался. А закат такой красивый.

После Москвы Мала – столица государства Малия, раскинувшаяся по обоим берегам полноводной реки Малы, – не впечатляла. Может, местным она и казалась центром цивилизации, символом просвещения и прочее, но для меня всё равно выглядела как провинциальный городишко, кичащийся своей историей и не замечающий, насколько он уже обветшал.

Однако при этом я прекрасно понимал, что придираюсь. Слишком уж привык к хайтеку, бетону и обилию стекла. На самом деле, тут было что посмотреть. И дворцы поражали своей монументальностью, и храмы тянули ввысь многочисленные шпили. Да и сам город выглядел так, словно сошёл с открытки: яркий, утопающий в зелени, выстроенный из двух-трёхэтажных зданий с цветной черепицей. Пастораль, одним словом. То, что нужно после резни, устроенной мной в крепости бандитов.

Помощь пришла лишь на следующие сутки после эпичной победы над виверной и её хозяином. И нельзя сказать, что все это время я сидел сложа руки. Недобитые разбойнички не давали скучать, появляясь то тут, то там как черти из табакерки. Если бы не их тупость и кровожадность, вполне могли бы натворить дел. Ну как минимум заложников порезать.

А так каждый стремился убить именно меня. Уж не знаю, за кого они обиделись больше: за жреца с алтарём или за главаря с летающей зверюшкой, – но факт, стоило очередному работнику ножа и топора завидеть меня, как тот кидался в бой, пустив от ярости пену ртом. И ладно бы молча, может, и был бы шанс неожиданно приголубить меня острой железякой. Так нет, они орали при этом так, что даже мёртвый услышит. Так что мне оставалось лишь прибить очередного крикуна, только вот через некоторое время обязательно находился следующий.

К тому же Мирка нашлась. И хоть девушка оказалась целой и невредимой, она была сильно напугана. А тут ещё эти уроды вопят как резаные. Пришлось успокаивать по мере сил и возможностей. К сожалению, самый надёжный способ оказался недоступен, и не по причине отсутствия желания у меня или у внучки возницы. Оказалось банально негде. Жилище главаря развалила виверна, а в другие даже заходить было противно, настолько они оказались загажены. Но всё же моё присутствие и обещание, что не дам её в обиду, возымело действие, и девица, хоть не успокоилась окончательно, но хотя бы трястись от любого звука перестала.

Но, как было написано на кольце Соломона, «всё пройдёт, и это тоже». Вот и срок моего сидения в крепости завершился. Прибывшие авантюристы устроили сафари по лесу за оставшимися в живых разбойниками, помогли бывшим пленным, ну а мне пообещали замолвить словечко в гильдии, чтобы там поняли, что я не нуб какой-нибудь, а вполне себе заслуженный «папка».

И трофеи помогли собрать. Оружие бандитов было из дрянного железа и годилось только в переплавку, зато в бараках обнаружилось много интересного. Например, товары из нескольких пропавших в округе обозов. Их полагалось вернуть владельцу или наследникам, но мне капали нехилые откупные в четверть стоимости. За этим зорко следила гильдия, и хотя я пока не был её членом, для меня сделали исключение за выдающиеся подвиги.

А ещё была виверна. Цена, которую мне озвучили за её покоцанную тушку, впечатляла. А то, с какой скоростью покупатели принялись за разделку, стоило мне согласиться, говорило о том, что продешевил я минимум втрое. Но обид по этому поводу не было. Не найдись человек, готовый заплатить, я бы бросил эту тушу гнить, ну разве что клыки бы выбил на память да чешуек наковырял. А что до требухи, то гори она синим пламенем.

Однако всё обернулось весьма удачно, и в Малу я въехал, значительно упрочив своё финансовое положение. К тому же за меня обещал поручиться в гильдии не только Дорин, пришедший вместе со спасателями, но и командующий ими воин по имени Пилос. Судя по тому, с каким почтением к нему относился жрец, авантюрист был большой шишкой и пользовался авторитетом.

Но поскольку прибыли в столицу мы уже к вечеру, официальную часть решено было перенести на следующий день. А то неудобно идти к главе гильдии грязными и пропахшими болотом и кровью. Так что первым делом я направился в гостиницу, намереваясь помыться, поесть и отдохнуть. Мирку ещё на въезде в город забрали родители, засыпавшие меня благодарностями и уверениями в вечной преданности. Даже неудобно стало, но вот навестить девицу денька через два можно было. Думаю, она не откажет спасшему её герою в прогулке под звёздами, с вручением полагающейся ему награды, раз в крепости не получилось.

Заведение «Поющая свинья», что посоветовал мне Дорин, оказалось весьма неплохим, ну, по меркам средневековья. Просторные комнаты без клопов и прочей живности, мягкие перины на пуху, а не набитые соломой тюфяки, которые я ожидал увидеть. И даже баня была в наличии. Вот туда я и завалился сразу после ужина, заодно отдав одежду в стирку. Доспехи тоже пообещали начистить, хозяин знал в этом толк, недаром сам проходил в авантюристах больше двадцати лет, пока не скопил достаточную сумму для открытия своего дела.

В номер я явился сытым, чистым и завёрнутым в отрез ткани на манер тоги. Но всё довольство от жизни моментально вылетело, стоило увидеть сидящую на кровати девчушку лет тринадцати. Я читал, что в средние века нравы были сильно проще и в этом возрасте девушки уже считались созревшими для замужества, а некоторые даже успевали родить первенца, однако сам я придерживался весьма строгих взглядов в этих вопросах. Однако даже рот не успел раскрыть, чтобы позвать хозяина и устроить разборки, как беззаботно болтающее ногами чудо в светлом платье внезапно преобразилось.

– Не любишь малолеток, Влад? – голос гостьи стал ниже, в нём появилась эдакая волнующая блядинка, а затем изменилось и тело. – А если так?

Я смотрел на шикарную фигуру своей несостоявшейся невесты и чувствовал, как в груди просыпается ненависть. Это там я не мог ей и слова поперёк сказать, однако здесь и сейчас вид шикарной женщины в вечернем платье, больше обнажающем, чем скрывающем, вызывал у меня лишь отвращение. Но я опять не успел ничего сказать или сделать, как передо мной вновь сидела девчушка, и я вдруг осознал, что именно это светлое платьишко всю дорогу мелькало возле меня. В деревне, при нападении гоблинов, в караване и так далее.

– Узнал, наконец, – мелкая захлопала в ладоши. – Ну, давай знакомиться, Владимир Алексеевич Распутин, меня зовут Система, и это я вытащила тебя из небытия в этот мир.

– Нахрена… – пусть я и ожидал чего-то подобного, но всё равно оказался не готов.