– Я жду… – произнес голос атеркара в моей голове.

– Я хочу, – сглотнув начала я, удерживая образ мужчины в сознании. – Я хочу! – чуть громче произнесла я, решаясь на последний шаг. – Хочу стать твой полноценной половиной, хочу любить тебя на Земле, в аду и иных мирах, в которых есть ты. Хочу быть с тобой не только душой, но телом и разумом. Хочу стать твоей женой по законам Земли и стать равной тебе по законам ада. Хочу, чтобы ты ценил меня, оберегал и… – замявшись, искала аналог слову «любовь», не единожды слыша, что в аду этого чувства нет. – Я хочу, чтобы в твоей душе было полноценное место для меня.

– Ты понимаешь, чего просишь? Ты осознаешь последствия такого желания? – глухо спросил Аркерон.

– Да! – четко ответила я.

– Ты перестанешь быть человеком! – чуть громче добавил мужчина. – У атеркаров не может быть полноценной семьи. У тебя никогда не будет детей!

– Не стоит меня переубеждать, – позволив себе чуть заметную улыбку, продолжила: – Зато я навсегда останусь с тем, кого люблю, а нянчиться всегда найдется с кем.

Ладонь пронзила мгновенная боль. По щеке прокатилась слеза. Аркерон сорвал маску с лица и, казалось, прожег во мне дыру злым и каким-то отчаянным взглядом, после чего на губах мужчины появилась улыбка, и он произнес:

– Ну что же, тогда добро пожаловать домой…

Опустив руку, я открыла глаза, чтобы с грустью посмотреть на свое бледное лицо, отражающееся в зеркале. Дело сделано, пора получать дивиденды. Открыв дверь, я вышла в коридор. Ирина, ожидавшая меня, отшатнулась:

– Ален? Что случилось?!

– Ничего, – усмехнулась я, представляя, каким привидением предстала перед секретаршей. – Идем, чего там наш Стасик возжелал?

– Знаешь… – задумчиво произнесла девушка, – по-моему, ты еще не до конца выздоровела. Давай я скажу ему, что ты переутомилась. А завтра все доделаешь, хорошо?

– Хорошо, – кивнула я, – до завтра.

Вернувшись в кабинет, собрала вещи и, нацепив на лицо дежурную улыбку, покинула офис. На этот раз машина оказалась свободной, чем я тут же воспользовалась. До основного, насыщенного автомобильного трафика было еще далеко. Дорогу до дома помню смутно. Все действия делала на автомате. И лишь когда за спиной захлопнулась входная дверь в прихожую, дала волю эмоциям, с силой швырнув сумку вглубь квартиры.

– Алена? – из кухни выглянула Мила, стряхивая капли воды с рук на пол.

– Все… – выдохнула я.

Скинув туфли и расстегивая пиджак, направилась в комнату, медленно осознавая, что и правда переступила какую-то невидимую черту. Прислушиваясь к шагам Милки за спиной, я отчаянно старалась не разреветься.

– И что ты натворила? – осторожно уточнила ведьма, присаживаясь на край кровати.

– А Ванька где? – задала я вопрос, стараясь оттянуть признание.

– По его словам, отбыл в правильном направлении решать насущные проблемы. Ален, а мы заявление в загс подали, – тихо закончила рыжая.

– Поздравляю, – кивнула я, распахнув шкаф.

Он сказал: домой? Хм, интересно, а что, собственно говоря, имелось в виду? Домой в смысле в эту квартиру или домой в смысле в ад? Дожила, ад стал домом…

– Ален, ты от ответа-то не уходи, – подала голос Мила. – Я вижу, как меняется твоя аура, она стала расползаться, но не понимаю почему. Что натворила?

– Я же утром еще сказала, – отозвалась я. – Заключила контракт.

– Ну да, помню, но тогда ты выглядела по-другому. Что-то произошло еще… – рассеянно протянула ведьма.

Обернувшись, склонив голову набок, наблюдала за тем, как Мила таращится на меня белками глаз. Куда делись радужка со зрачком, осталось загадкой. Неожиданно ведьма шумно выдохнула и, сморгнув, уставилась уже обычным взором:

– Ты кто?!

– Э-э-э… – протянула я. – В смысле кто?

– В кого они тебя превратили?! – рыжая метнулась ко мне и, схватив за предплечья, попыталась заглянуть в глаза, но ощущение было, что прощупывала душу. – Только не говори…

– Мила, успокойся, я сделала выбор. Теперь ад – мой дом.

– Зашибись! – изрекла ведьма, делая шаг назад. – Ты выбрала его? Но зачем такая жертва? Ради чего?!

– Ради себя, любимой, – лукаво улыбнулась я. – Мил, вот ты любишь Ваньку и, желая заполучить его, ты, не задумываясь, прокляла.

– Не-е-ет… – протянула ведьма. – Прокляла я как раз потому, что мне показалось, будто это пройденный этап. Если бы ты только знала, как я жалела об этом!

– Не важно, – отмахнулась я. – Ты любила и шла к своей цели. Я тоже люблю, но мой путь не такой прямой, как твой. Помнишь в заповеди: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Понимаешь? Себя надо полюбить! Себя! Только эгоизм, только самолюбие может развить в человеке стремление к достижению чего-либо. Да, я люблю Аркерона, но не смогу заставить его полюбить меня. Однако я могу полюбить себя его глазами.

– Это как?! – опешила рыжая.

– Просто! – рассмеялась я. – Смотри, я часть его души, и моя душа нужна ему, чтобы ощущать целостность. А мне нужен он, чтобы я ощущала свою целостность и счастье.

– Не очень… – честно призналась девушка, делая шаг назад и опускаясь на край кровати. – Ты же не можешь заставить его полюбить тебя?

– А этого и не надо, – пожала плечами я. – Он достаточно самовлюблен. Он эгоистичен, как все атеркары, а я – часть его. Живая, своенравная, требующая заботы и ухода. А все это и есть составляющие любви. Не хочет любить? Его проблемы, как именно он это назовет. Вот только для меня это и есть та самая любовь. Хочет, чтобы часть его была счастлива? Значит, пусть делает меня счастливой!

– М-да… – ошарашенно протянула ведьма. – Или ты сумасшедшая, или атеркары сильно просчитались, недооценив твой изворотливый ум. Хотя… Одно не исключает другое, ведь все гении по факту сумасшедшие.

– Не льсти мне, – усмехнулась я, доставая красное платье в пол.

Не к месту вспомнились обряды Древней Руси, где девушку облачали в красный сарафан, выдавая замуж. Почему-то хотелось верить, что Аркерону я небезразлична, в противном случае он не допустил бы такого желания.

– И что теперь? – спросила Милка.

– Теперь?! – я обернулась, показав ведьме свой выбор.

– Ого! – воскликнула она. – Замуж собралась?

– Ну не тебе же одной, – улыбнулась я.

– Переодевайся, помогу с прической, все-таки не абы куда идешь, – пробубнила Мила, поднимаясь и расправляя плечи.

– Ну да, в ад-то принарядиться надо, – передразнила я, и мы звонко рассмеялись.

Но ведьма и не собиралась читать мне нотаций. Неважно, что Милена думала на самом деле, не ей меня осуждать, чай, у самой грехов пару мешков. Однако тот факт, что не отвернулась, а пытается оказать пусть моральную, но поддержку, располагал к доверию. А ведь всего неделю назад я была готова придушить рыжую голыми руками. Эх… Неделя, а мир перевернулся!