Исторически золотой стандарт был одним из путей ограничить свободу действий и обнаружить, когда денежная политика уклонилась от заданного курса. В рамках классического золотого стандарта исходящие потоки золота к торговым партнерам показывали, что денежная политика слишком нестесненная и требуется ужесточение. Ужесточение может иметь следствием спад, снижение затрат на рабочую силу в расчете на единицу продукции, улучшить экспортную конкурентоспособность, и тогда снова начнется входящий поток физического золота. Этот процесс в той же мере саморегулируемый, что и автоматический термостат. У классического золотого стандарта были свои проблемы, но он был лучше, чем любая последующая система.

В более недавние десятилетия практическим руководством для денежной политики ФРС было правило Тейлора, названное в честь его создателя, экономиста Джона Б. Тейлора. Правило Тейлора основано на рекурсивных функциях, так что информация о недавних событиях по каналу обратной связи выливается в новое политическое решение для производства того, что сетевые ученые называют результатом, зависящим от пути. Правило Тейлора было одним из инструментов крупномасштабного уничтожения прочного долларового стандарта, созданного Полом Волкером и Рональдом Рейганом в начале 1980-х. Политика прочного доллара продвигалась в конце 1980-х и в 1990-х в администрациях республиканцев и демократов столь разными министрами финансов, как Джеймс Бейкер и Роберт Рубин. Если доллар был и не совсем на вес золота, как минимум он сохранял свою покупательную способность, как демонстрировали ценовые индексы, и служил якорем для других стран, искавших денежную точку отсчета.

Сегодня все точки отсчета в прошлом. Нет ни золотого стандарта, ни долларового стандарта, ни правила Тейлора. Все, что осталось, – это то, что финансовый аналитик и журналист Джеймс Грант называет «стандартом кандидатов наук», проведение политики неокейнсианских и неомонетаристских ученых со степенями кандидатов наук, присвоенными малым количеством элитных вузов.

Правила, используемые влиятельными учеными для определения устойчивого долга, обсуждают элитарные экономисты, они проявляются в речах, статьях и публичных заявлениях разного рода. В условиях дефицитного финансирования один из самых важных инструментов – это стандарты устойчивости исходного дефицита (PDS). Это аналитическая система, которая может быть выражена как уравнение или тождество и которая измеряет, устойчив ли национальный долг и дефицит или, напротив, когда тенденция в дефиците может стать причиной потери доверия и быстро увеличивающейся стоимости кредита. PDS – это способ сказать, превращается ли Америка в Грецию.

Эта система используется не одно десятилетие, но приняла определенную форму в современных условиях благодаря экономисту Джону Мейкину, одному из самых дальновидных экономистов в вопросах денежной политики. В недавней статье Мейкин борется с соответствием долга и дефицита США и ВВП, используя систему PDS как ориентир[187].

Ключевые факторы PDS – это стоимость кредита (B), реальный объем производства (R), инфляция (I), налоги (T) и расходы (S); вместе – BRITS.

Сумма реального объема производства и инфляции (R + I) – это общая стоимость товаров и услуг, производимых экономикой США, также называемая номинальным валовым внутренним продуктом. Разность налогов и затрат (T – S) называется исходным дефицитом. Исходный дефицит – это превышение того, что страна тратит, над тем, что она собирает в виде налогов. При подсчете исходного дефицита в затраты не входит процентная ставка по национальному долгу. Это не потому, что затраты на выплату процента не имеют значения, – их значение велико. На самом деле вся цель системы PDS – это обнаружить степень, до которой США могут себе позволить проценты и в конечном итоге долг. Проценты исключаются из вычисления исходного дефицита, чтобы увидеть, сочетаются ли остальные факторы таким образом, что проценты приемлемы. Проценты по долгу принимаются в расчет в формуле как B, или стоимость кредита.

Проще говоря, дефицит США устойчив, если разность реального производства и затрат на выплату процента больше, чем исходный дефицит. Это значит, что экономика США платит проценты и производит немного «сверх» для погашения долга. Но если разность реального производства и затрат на выплату процентов меньше, чем исходный дефицит, тогда со временем дефицит подавит экономику, и США навлечет на себя кризис долга и даже финансовый крах.

До известной степени имеет значение как раз не уровень долга и дефицита, а тенденция как доля в процентах от ВВП. Если уровень снижается, ситуация поддается контролю, а рынки долга отведут время на то, чтобы остаться на этом пути. Устойчивость не означает, что дефицит должен исчезнуть, в действительности дефицит может расти. Имеет значение то, что общий долг как доля в процентах от ВВП становится меньше, поскольку номинальный ВВП растет быстрее, чем дефицит плюс проценты.

Подумайте о номинальном ВВП как о чьем-то личном доходе, а об исходном дефиците как о том, что начисляется на кредитную карту. Стоимость кредита – это проценты на кредитной карте. Если личный доход увеличивается достаточно быстро, чтобы платить проценты по кредитной карте, и еще остаются деньги на то, чтобы погашать баланс, ситуация под контролем. Однако если доход не повышается, а после уплаты старых процентов нагромождается новый долг, то банкротство – лишь вопрос времени.

Система PDS – это формальное экономическое выражение примера с кредитной картой. Если национальный доход может оплачивать проценты по долгу, и при этом остается достаточно для сокращения общего долга как доли в процентах от ВВП, тогда ситуация должна сохранять устойчивость. Это не значит, что дефицит благотворен, – только то, что он приемлем. Но если национального дохода после уплаты процентов для сокращения долга как процентной доли от ВВП не остается и это положение сохраняется, тогда США в конечном итоге обанкротится.

Будучи выражена в виде уравнения, устойчивость выглядит так:

Система PDS/BRITS и пример с кредитной картой воплощают недавние драматизм, позирование и риторику крупных экономических дебатов в США. Когда демократы и республиканцы сражались за налоги, расходы, дефицит, лимит государственного долга и расплывчатую крупную сделку, эти политики на самом деле спорили об относительной величине BRITS.

PDS сама по себе не объясняет, какие действия предпринимать или какой должна быть идеальная политика. Что она действительно делает, так это позволяет понять последствия конкретных решений. PDS – это инструмент для проведения мысленных экспериментов в различных политических комбинациях, и она работает как мост, соединяющий налоговые и кредитно-денежные решения. BRITS – это розеттский камень для понимания того, как все эти политические решения взаимодействуют.