– Мистер Мейсон, я хочу, чтобы вы вызвали меня для дачипоказаний. Я хочу рассказать им, что там произошло в действительности.

Мейсон покачал головой:

– Лучше, если пока будем говорить только мы с Этной.

– Вы думаете, я вам лгу?

– Необязательно.

– Нет, вы так думаете.

– Но вы ведь уже рассказали нам одну историю, и в результатемы оказались совершенно не готовы к тому, что нас ткнут носом в этот чек.

– Я просто умолчала об этом. Я не лгала вам. Просто я нерассказала вам о чеке, вот и все.

– Если я вызову вас для дачи показаний, окружной прокурорвывернет вас наизнанку, – сказал Мейсон. Он повернулся к Этне: – Время нас ужеподжимает, Джеймс. Нужно что-то делать.

– Давайте еще раз попробуем получить отсрочку до завтрашнегоутра.

– Теперь судья нам ее не даст. Он собирается закончитьслушание дела сегодня. Поскольку это всего лишь предварительное слушание, онсчитает, что у суда уже вполне достаточно данных для предъявления обвинениянашей подзащитной.

– Ну и что же мы будем делать? Не можем же мы вызвать ее длядачи показаний.

– Любой адвокат время от времени попадает в такие ситуации,Джеймс, – сказал Мейсон. – Нам нужно придумать что-нибудь и затянуть все это,пока судье не придется объявить вечером перерыв.

– Но мы ничего не можем сделать, – сказал Этна. – Они запустилив нас мячом, а мы не можем отразить подачу. История с чеком и неуклюжеподделанной подписью сильно пошатнула наши позиции, у нас нет никакогообъяснения для нее. А если мы не сумеем все объяснить, нас побьют. Я уже вообщежалею, что взялся за ее дело, несмотря на полагающийся мне гонорар. Я…

Мейсон покачал головой:

– Никогда не сдавайтесь, Джеймс. Нужно принимать все таким,как оно есть. Нельзя же все время только сливки снимать. Время от временисудьба неизбежно преподносит нам какой-нибудь сюрприз.

– Мы честно пытались помочь Джозефине Кэмптон. Она не имелаправа обращаться с нами, как с обезьянами в зверинце ее бывшего хозяина, –сказал Этна.

– Довольно неплохая шутка, – усмехнулся Мейсон.

Этна тоже улыбнулся, хотя и невесело.

– Ну, может быть, я не совсем удачно выразился, но этироссказни о горилле… А тут еще она преподносит нам совершенно идиотскую историюс чеком! Ведь ее уличили в том, что она пыталась все это утаить.

– Ладно, – сказал Мейсон, – нам нужно тянуть время до техпор, пока что-нибудь не прояснится.

– Каким образом вы собираетесь тянуть время?

– Я оставил себе лазейку, – сказал Мейсон, – во времяперекрестного допроса эксперта. Здесь есть один момент, о котором, я полагаю,им ничего не известно. Вы когда-нибудь слышали о докторе Градволе изСент-Луиса?

Этна отрицательно покачал головой.

– Ну как же, – сказал Мейсон, – я думаю, ему больше, чемкому бы то ни было, можно поставить в заслугу основание Американской академиисудебной медицины, и он в последнее время занимается кое-какими исследованиями,от которых у наших противников, похоже, начнется головная боль. Я не собиралсяподнимать этот вопрос до тех пор, пока не проверю некоторые техническиеподробности, но меня загнали в угол… Что ж, приготовимся!

Мейсон указал на открывшуюся дверь комнаты для совещаний, изкоторой в зал суда вышел судья Манди.

Посмотрев на свои часы, судья Манди сказал:

– Господа, прошу не тянуть время и закончить рассмотрениеэтого дела сегодня. Не вижу причин, по которым мы должны откладывать заседаниена следующий день.

– Ваша честь, – обратился к судье Мейсон. – Если вы невозражаете, мы хотели бы провести перекрестный допрос Филиппа Гротона.

– Речь шла о его профессиональной квалификации, если неошибаюсь? – спросил судья Манди.

– Да, о его компетентности.

– Разве вы сомневаетесь в компетентности мистера Гротона?Давайте не тянуть время, у меня на завтрашний день очень плотное расписание.

– Ваша честь, я полагаю, что вы должны учитывать интересымоего клиента, а они требуют…

– Хорошо, мистер Мейсон, но предупреждаю, что я не допущутактики намеренного затягивания разбирательства. Это всего лишь предварительноеследствие, а не суд присяжных. Я прекрасно знаю профессиональную компетентностьмистера Гротона, он неоднократно давал показания под присягой. Более того, яуверен, что и защите прекрасно известна компетентность мистера Гротона. Но темне менее я вынужден уступить. Мистер Гротон, займите, пожалуйста, место свидетеля.Напоминаю, что вы находитесь под присягой.

Гротон снова прошел к месту дачи свидетельских показаний.

– Мистер Гротон, – обратился к нему Мейсон, – я хочу задатьвам вопрос по поводу реакции осаждения человеческой крови. Вы знакомы смеханизмом этой реакции?

– Естественно.

– Можете ли вы описать его суду?

– Суд не нуждается в подобных описаниях, – нетерпеливопрервал адвоката судья Манди. – Суд хорошо знаком с процессом проведения этогоанализа. При повторной инъекции человеческой крови у животного развиваетсяиммунитет, защищающий от этого типа крови. Если налить в пробирку кровь этогоживотного и добавить туда человеческую кровь, то происходит реакция, врезультате которой выпадает осадок. Это все, что необходимо знать суду.

– Очень хорошо, ваша честь, – улыбнулся Мейсон, чтосвидетельствовало о его приподнятом настроении. – Но я хотел услышать эти словаот свидетеля, а не от вас.

– Что ж, – нахмурившись, произнес судья Манди, – если вы такнастаиваете, спрашивайте свидетеля. Но вы прекрасно знаете об этой реакции, также, как и суд, и любой человек, имеющий хоть малейшее отношение к судебноймедицине.

Мейсон повернулся Гротону:

– Анализ производится так, как его описал суд?

– В общих чертах так оно и есть.

– Тогда скажите, – спросил адвокат, – когда впервые былпроизведен подобный анализ? Ответьте кратко.

– Если вы не возражаете, мистер Мейсон – обратился к немуГротон, – чтобы вы до конца уяснили себе этот вопрос, я мог бы вкратцерассказать историю открытия этой реакции.

– Будьте любезны.

– В конце девятнадцатого века ведущий немецкий специалист посерологии[3] Уленхут доказал, что если ввести кролику сыворотку крови любогодругого биологического вида, скажем, человека, то происходит иммунизация: вкрови кролика образуется вещество, реагирующее только на кровь того вида,которую ему вводили, в нашем примере – на человеческую кровь. Многие ученые, втом числе и знаменитый Вассерман, доказали верность выводов Уленхута, и реакциюстали широко использовать в судебной медицине для идентификации человеческойкрови. Американский серолог профессор Наттол, работавший в Кембриджскомуниверситете, провел огромную работу по классификации различных тестов, итогомкоторой стала вышедшая в 1944 году книга. Профессор Наттол выделил антитела укроликов, которым вводили кровь практически всех существующих в мире животных,и не обнаружил никаких исключений, опровергающих утверждение Уленхута. То естьсыворотка кроликов, которым вводили человеческую кровь, реагирует только начеловеческую кровь. Кровь кроликов, которым вводили кровь слонов, реагируеттолько на кровь слонов и так далее.