— Ничего, твоя нога не отвалится. Чай, не девица.

— Может, мы пойдем? — задал вопрос канцлер. — Тогда у вас будет возможность выяснить отношения наедине.

— Стоять! — А Тристан мог быть жестким, когда хотел. — Что? Все? Это? Значит? Мало вам одному подглядывать и подслушивать, так вы еще и девицу эту в свою компанию завлекли? Отвечайте, Вардас! Немедленно!

— Ой, идиот, — простонала принцесса. — Любовь.

— Что? — в один голос спросили я, канцлер и король.

— Это значит, любовь у них тут! — пояснила Хельгарда, глядя Тристану прямо в глаза. — Ты про такое не слыхивал. Один ты здесь такой пылкий? Иди сюда, — обратилась она ко мне. — У тебя платье слегка сбилось — я поправлю.

Выбора у меня не было, поэтому я сразу же очутилась перед принцессой.

— У меня шнуровка на платье разошлась, я за крюк для портьеры зацепилась. — Надо было хоть попробовать оправдаться. Я развернулась к Хельге спиной. — Вы не могли бы завязать?

— Могла бы.

И завязала. К счастью, не так туго, как Рекка.

— А ты все-таки дерзкая! — шепнула мне дагендолльская принцесса. — А все овцой прикидывалась.

— Ага, — кивнула я в ответ. Оправдываться было бессмысленно.

— Вардас! — не унимался король. — Вы — скотина! Я все доложу вашему королю. И плевать, что вы родственники! Я добьюсь, чтобы вас сняли с поста за такие выходки. Подумать только! Скомпрометировать бедную, несчастную сиротку!

При этих словах мы с Хельгардой застонали одновременно.

Как она умудрилась влюбиться в такого зануду? Но правду говорят — противоположности притягиваются.

— Полагаю, — опять этот невозмутимый тон канцлера! — батюшке ее высочества тоже не очень понравится новость о том, что вы имеете привычку целовать принцессу в самых неподходящих местах и без его светлейшего дозволения.

— Вы… — Король стал в угрожающую позу, прям как Хельга несколько минут назад. — Вы не посмеете!

— Умолкни! — Принцесса опять вступила в разговор самым экстравагантным образом — ткнув Тристана в бок, отчего тот еле устоял на ногах. — Раскудахтался, как тот петух перед куриной похлебкой. Сейчас и правда народ сбежится.

— Я думаю, будет лучше, если мы забудем об этом досадном недоразумении, — обратился Вардас к Тристану. — В конце концов, наша встреча здесь — это всего лишь случайность.

Ага. Ну да, случайность. Особенно поцелуи Тристана и Хельги — правда, такое недоразумение. А сам Тристан — одно сплошное… Но канцлер прав — лучше обо всем забыть, правда не всегда бывает полезна. Тем более что принцесса отказала королю, пусть и весьма своеобразно. Теперь вместо спины Тристан будет лечить еще и собственную задетую гордость. Кого-кого, а его мне было совсем не жаль. На месте Хельгарды я бы запустила в него не табуретом, прибила бы створкой замковых ворот, чтоб наверняка.

— Возможно, я с вами и соглашусь, лорд Вардас! — надменно промолвил король. — Но, если я узнаю, что хоть кто-то из вас проболтался…

— Как ты о своей репутации мандражируешь! — вступила в беседу принцесса, еще и хмыкнув для пущей убедительности.

— Я?! — возмутился Тристан. — Дорогая, я пекусь в первую очередь не о себе, а о тебе! Ты будешь загублена, точнее, твоя репутация будет загублена.

— Да плевать я хотела на эти ваши репутации! Это вы все в своем Ивелессе с постными физиономиями ходите, потому что загоняете себя в невесть какие рамки и другим житья не даете.

— Ты несправедлива!

— Довольно с меня! — рявкнула принцесса так, что у короля затрепетали кудри. — Пора расходиться. Я думаю, о произошедшем нет смысла болтать лишнее. Девчонка вон за всех натерпелась сегодня, как на ногах еще держится! Но я сразу поняла, что ты бойкая…

На том и закончили.

Решили тихо-мирно разойтись в разные стороны и забыть о том, что видели. Только я подозревала, что если канцлер и будет молчать, то думать об увиденном ему никто не запретит. А уж какие он сделает выводы, я точно не узнаю, да и хочу ли о них знать?

Довести меня до покоев вызвался все тот же Вардас, потому что сидеть в одиночестве в полутемной пустой комнате в ожидании человека, которого пришлет за мной канцлер, было абсурдно. Отпускать меня одну он тоже не захотел. Хельгу умыкнул ивелесский король — покои для ее семьи находились совершенно в другой части замка, в той, о которой Тристан был весьма недурно осведомлен.

Так я опять оказалась наедине с человеком, которого боялась до икоты, особенно после всего произошедшего. А Вардас хоть бы слово сказал! Он молча вел меня по совершенно пустым коридорам, которых я раньше не видела. Потом до меня дошло, что идем мы по безлюдной части замка. А та пара слуг, что встретилась нам по дороге, прошла мимо, как будто не видела нас вовсе.

— А-а-а… — глупо протянула я, потом вдохнула поглубже, благо ничего этому не мешало, и спросила чуть смелее: — Где мы?

— В замке, — как ни в чем не бывало пожал плечами канцлер.

— Это-то я понимаю.

Он так спокойно проигнорировал мой вопрос, хотя еще недавно ревностно стоял на страже моей репутации, а потом с треском все провалил. Да ладно, кому мне врать, я сама все провалила!

— В какой именно части замка мы находимся?

— Вас что-то смущает, леди Гинтаре?

Эта прежняя холодная заносчивость и горделивость! Может быть, я и заслужила такое, выставив его не в лучшем свете перед двумя королевскими особами, но того, чтобы из меня делали последнюю тупицу — я не заслужила, по крайней мере, сама на это надеялась.

— Да, смущает! — прозвучало резче, чем следовало. — Почему вы не можете нормально ответить на мой вопрос?

— Мы находимся в королевской части замка, — невозмутимо произнес лорд Вардас и посмотрел на меня. — Здесь меньше народу, чем в обычных коридорах и залах. Можете не беспокоиться, леди Гинтаре, я не стану посягать на вашу добродетель.

— Я совсем не об этом подумала!

И это после того как он чуть ли не тискал меня в том деревянном гробу! Какой ужасный человек! Зачем я вообще заговорила с ним?!

— Просто те двое слуг… они нас не увидели, так ведь?

— Вы совершенно правы.

У него, вообще, есть эмоции? Или для их проявления надо снова приложить его посохом?

— Это одна из ваших способностей? — Я все еще надеялась, что в голосе канцлера появятся добрые нотки, как при упоминании о моем подарке королю.

— Слишком много вопросов, леди Гинтаре.

О! Я точно его пну разок.

— Почему бы и нет, лорд Вардас, мне ведь интересно.

— Хотите все знать? Любопытство или все же любознательность, леди Гинтаре?

Я так не любила это слово «леди», что поморщилась. Оно казалось таким же чужеродным по отношению ко мне, как Людя в объятиях проходимца-самодержца, восседающая на троне.